– Ну, приручайте, дрессировщики. Жену свою только побереги, герой.
– Зря ворчишь. Если б не моя жена, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Если б Натка не смогла нейтрализовать контролера… Контролера, папа!
– Надо говорить «Карл». «Контролера, Карл!»
– Спасибо, – хмуро покивал я.
Отец до сих пор обожает меня учить: то географии, то русским идиомам, причем далеко не всегда растолковывает их изначальный смысл, – не знаю уж, какой тут Карл имеется в виду, возможно, барон фон Мюнхгаузен, отчего-то он в России популярен больше, чем в родной Германии.
А еще родитель пичкает отпрыска древними кинокомедиями, фразы из которых давно стали поговорками. Комедии, впрочем, мне нравятся.
– Ты говорил, девчонка видела странную женщину на крыше, – вспомнил отец.
– Если не наврала. И если не глюк. Как проверишь?
– Я вот что подумал… Попроси эту вашу Жужу ее изобразить, ту бабу. В виде своего миража – пусть попробует хотя бы приблизительно. А вы сфоткайте все варианты. Чем не фоторобот?
Я чуть не присел. А ведь действительно… Ну, отец! Вот уж точно, сыщики, как и сталкеры, не бывают бывшими, а он у меня и тот, и другой…
– Жабы выяснили, кто были эти зомби? – спросил он.
– Наемники из ЧВК, бывшие, само собой. Причем заокеанские, белая кость. Откуда они взялись в нашей Зоне, как их прошляпили, никто не понимает. Да бог бы с ней, с Зоной, как они в Россию попали? Контрразведка вся на ушах. Многие головы полетели и еще, думаю, полетят.
Разумеется, чины из армейской контрразведки и прочих силовых структур не стоят навытяжку перед Питером Пэном и не рапортуют о своих доблестных провалах. Но их компы – при всех паролях, кодах доступа и локальных, внутри конторы замкнутых сетях – стоят. Навытяжку. Перед Питером Пэном. И рапортуют.
Я подкинул еще несколько «жареных» фактов (отец любит послушать, как вояки плюхаются задницей в лужу с жидким дерьмом) и ехидно завершил свою речь:
– Доволен, Карл?
Папа дернулся было что-то съязвить мне в ответ…
Тут в наши ворота и постучали.
Ворота высокие, стальные, как и ограда по всему большому участку. Стучать надо кулаком или ногой. Или кричать.
Переговорному устройству в этой усадьбе по понятным причинам не бывать – и даже простому электрозвонку, и не просите. Нет смысла устанавливать на день-другой, пока близняшки вновь не забудутся и не заиграются…
Любая, самая жалкая электроника-электромеханика – не для нас, убогих. Бак с водой под крышей накачиваю насосом с велоприводом, ноги стали сильными, как у страуса. Натали скоро обзаведется бицепсами культуристки, вручную приводя в движение мясорубку и миксер, ладно хоть от ручной стирки избавлена заботливым Бабуином. Визор изредка смотрю на службе, супруга не смотрит вообще и начинает забывать, что такое компьютер и как с ним управляться… Все еще считаете, что растить детей-мутантов – это прикольно и весело?
Пришли соседи, жившие в крайнем доме. Милая такая парочка, Андрей и его девушка Лена, наши с Наткой ровесники. Своих детей нет. Они поселились возле нас отнюдь не случайно: работали домашними учителями, получая неплохие бабки. Учеников у них было всего двое, вернее, учениц – Маришка и Анюта, наши близнецы. Тепло устроились, если не принимать в расчет, что ученицы-то – чудовища…
Андрей и Лена были педагогами-универсалами, обучали девчонок по упрощенным курсам, но нагрузка – о-го-го. Английским Натали занималась с дочерьми сама, как-никак носитель языка.
А еще оба они, Андрей и Лена, были аномалами, иначе никак. Чтобы с близнецами управляться, надо самому быть не совсем человеком, а лучше – нечеловеком, это я, Питер Пэн, вам говорю. Человека мои детки скомкают и не заметят, иначе зачем бы нам их от людей прятать с самого младенчества? (На самом-то деле мы прячем людей – от них.)
Вот дедушку Максима – не трогают, ни когда заиграются, ни даже когда гневаются. Любят дедушку. А он ведь у меня обычный человек, мой папа-сталкер… Эйнштейна, кстати, тоже не обижают, их расчудесный «дядя Илья», когда у нас гостит, свой антисуггесторский шлем в автомобиле оставляет, настолько спокоен за свои мозги. А ведь у человека фобия… Короче, не суть.
Учителей-надомников нам сосватал ЦАЯ. И контракт у этой парочки – с Центром, хотя я бы предпочел платить из своего кармана, так спокойней. Но что есть – то есть.
– Попрощаться зашли? – спросил я у соседей, силясь вспомнить, на какое число у них заказаны билеты, – говорили ведь, да я позабыл.
– Рановато прощаться, у нас вылет только в пятницу. Если вообще полетим… Мы просто так, Пэн, по-соседски заскочили, – сказал Андрей и выразительно посмотрел на меня, потом искоса – на отца.