Сейчас на дороге стояла тишина, слышался лишь шум дождя.
Болан подошел к «лендроверу». Водитель был мертв. Рядом с ним, тяжело обвиснув на сиденьи, находился Спинни.
Болан нагнулся и пощупал его пульс. Отлично, он был все еще жив. Палач вытащил его из машины на дорогу и прислонил к колесу.
По бледному, застывшему лицу Спинни скатывались струйки дождя. Болан подождал и через минуту увидел, что веки мужчины дрогнули, а затем открылись глаза. Спинни непонимающе уставился на него.
Болан приставил пистолет ко лбу Спинни.
— Мне нужна кое-какая информация, — твердым голосом сказал он. — У меня нет времени для забав. Что задумал этот выродок Хатиб?
Спинни покачал головой. Его глаза начали закрываться. Болан ударил его по лицу левой рукой.
— Говори, черт возьми!
Спинни издал гортанный, булькающий звук. Из его рта вылез пузырь, а затем по подбородку потекла темно-красная кровь.
Болан схватил его за волосы и грубо поднял вверх его голову.
— Я сказал — говори, черт возьми!.. — и замер на полуслове.
Говори…
Нет, Спинни уже не сможет говорить с ним. Или еще с кем-нибудь. Из-под его подбородка потекла тонкая струйка крови. Кровь шла из глубокой раны на шее, из которой торчал кусок металла.
Когда Болан отпустил голову блондина, тот упал на бок — мертвым.
Болан подобрал полдюжины полностью заряженных магазинов к АК-47 прежде чем пойти к выступу скалы, где он оставил свое оружие и девушку.
На поле боя, в качестве послания арабскому боссу, он оставил валяющиеся трупы террористов.
Сорайя встала на ноги. Когда Болан подошел к ней, то смог разглядеть на ее лице выражение ужаса. Ее тело напряглось и дрожало от возбуждения.
— Ты готова идти? — спросил он ледяным тоном.
Он видел, что она находится на грани истерики — даже малейший намек на жалость или дружелюбие мог вызвать ее.
Она кивнула, будучи не в состоянии говорить.
Болан закинул «Калашниковых» и «Стоунер» за плечо и проверил ручной компас. Они находились примерно в миле с половиной от хижины угольщика, в которой он оставил Лаконию.
Промокнув до последней нитки, в серой пелене дождя Болан пошел вниз по раскисшей горной дороге. Девушка следовала за ним.
Позади дождь отмывал от крови тела, валявшиеся в грязи.
Но потребуется гораздо большее, чем дождь, чтобы смыть с них все их грехи.
ГЛАВА 18
Громкое, прерывистое дыхание Лаконии, казалось, переполняло лачугу, когда Болан зажег фонарик и вошел в нее. Лакония все еще лежал на полу, а под головой у него в качестве подушки был свернутый рюкзак Болана.
С о райя оттолкнула Палача и бросилась к распростертому на полу телу. Она положила прохладную ладонь на его лоб.
— Он горит в лихорадке, — задыхаясь, сказала она. — Нет ли чего-нибудь…
— Я уже давал ему пенициллин и посыпал раны бактерицидом, — ответил Болан. — Приложи ему ко лбу мокрый компресс.
Он сложил в угол оружие, которое принес с собой. Когда он расстегивал поясной ремень, еле заметный, высокой тональности звук радиостанции, находившейся у него в кармане, привлек его внимание. Болан вынул радиоприемник из кармана и перевел тумблер в положение «прием». Раздались атмосферные разряды, а затем он различил речь.
— …«Мэн — один»… Бердман… вызывает «Стоуни Мэн — один»… как… слышите меня? Прием.
Болан поднес радиоприемник ко рту.
— Я «Стоуни Мэн — один»… «Стоуни Мэн — один» вызывает Бердмана… Я слышу вас на один балл… Прием.
Еще один атмосферный разряд и затем:
— … место… найти… — треск заглушил все остальное.
Затем во второй раз:
— Включите радиоответчик в режиме маяка…
Не ответив на вызов, Волан схватил рюкзак и вытащил коробочку, размером не более сигаретной пачки. Он вставил миниатюрную антенну и включил передатчик, выбежав на улицу, чтобы поставить его на землю рядом с хижиной.
Радиоприемник снова захрипел и выплюнул очередную порцию слов. На этот раз голос раздавался громче и отчетливее.
— … Бердман для «Стоуни Мэн — один»… Мы приняли ваш сигнал… Вы готовы отправиться обратно… с пассажиром?
Помехи заглушили некоторые слова.
— Повторите еще раз, — попросил Волан.
— Вы… готовы… чтобы вас… подобрали?.. С вами ли., пассажир?
— По пассажиру утвердительно. Подлетайте и забирайте его.
Вмешался другой голос.
— «Стоуни Мэн — один», говорит командир корабля. У нас есть приказ принять на борт двух мужчин…