Голос исчез из эфира. Стоя возле хижины, Болан пристально вглядывался на юго-восток, пытаясь безуспешно разобрать что-нибудь за завесой дождя и ночи.
Снаружи на поляне огни разбрасывали во все стороны искры, образуя мощное красно-оранжевое освещение.
А затем, поначалу слабо, а потом все усиливаясь, послышались характерные, неритмичные звуки работающих лопастей вертолета. Через мгновение Болан различил темный, массивный силуэт вертушки, возникший из пелены дождя и тьмы ночи.
Вертолет находился на высоте не более тридцати метров от земли и сближался с ней под углом, порывы ветра бросали его из стороны в сторону.
Шум винтов перекрывал все остальные звуки, но в нем чувствовалось что-то ненормальное. Он то возрастал, то падал до минимума по мере приближения к земле, а затем и вообще превратился в сплошной скрежет.
Огромная машина дернулась в воздухе, упала вниз на десяток футов, выпрямилась, а затем снова завалилась на бок.
Болан громко выругался при вызвавшей у него тошноту мысли о возможной катастрофе.
Но летчик, морской пехотинец, был хорошим профессионалом. Очень даже хорошим или уж слишком удачливым.
Громадный корпус вертолета откинулся назад, слегка наклонился и с грохотом обрушился на землю позади огней.
Болан бросился к обреченной птице, когда до земли ей оставалось всего несколько футов.
Вертолет лежал слегка на боку, один из костылей оторвался при ударе и валялся рядом. Лопасти не вращались, а их кончики были необычно загнуты. Из топливных баков вытекало горючее.
Болан подпрыгнул, ухватился за перекладину и подтянулся вверх* Он ухватился за дверцу кабины вертолета и изо всех сил дернул ее на себя.
На него глянуло залитое кровью лицо.
Болан наклонился и, обхватив пилота под мышки, вытащил его наружу.
— Второй… второй пилот, — задыхаясь, проговорил майор. — Вытащите… его…
Болан забрался в кабину вертолета. Второй пилот без сознания лежал на круглой рукоятке. Палач быстро отстегнул ремни безопасности и, упираясь одной ногой в сиденье, поднял мужчину и просунул безжизненное тело наружу. Вслед за ним спрыгнул и он сам.
Майор морской пехоты стоял, наклонившись на один бок и держа руку у окровавленной головы.
— Т-т-торопись, — задыхаясь, проговорил он. — Баки… продырявлены!
Болан взвалил второго пилота на плечо, пятясь от исковерканной машины; командир вертолета брел, шатаясь, вплотную за ним.
Как какое-то ископаемое насекомое, машина почти лежала на боку. Минуту, не более, ее силуэт вырисовывался в ночи, а затем в небо взметнулся огненный красно-оранжевый шар.
Мощная ударная волна бросила на землю Болана с его ношей. Слава Богу, земля, деревья и туман смягчили взрыв и сделали его незаметным на расстоянии нескольких тысяч футов, подумал Болан.
Взрыв не задел его. Он перекатился, чтобы пощупать находившегося без сознания второго пилота. К ним, ковыляя, подошел майор.
— Как… что с ним?
Болан ощупал тело вертолетчика.
— Он ранен, — сказал он, подымаясь. — Тяжело ранен.
Майор отнял руку от окровавленной головы. Вторая рука безжизненно висела вдоль тела.
— Черт, — сказал он с отвращением. — Ну и что мы сейчас будем делать?
ГЛАВА 19
На авиабазе «Говард», расположенной вблизи тихоокеанского устья канала, Джек Гримальди нетерпеливо расхаживал взад и вперед по гостевому номеру, который ему выделило командование базы.
В течение последнего часа он ждал известия о том, что вертолет «Си Стэллион» подобрал Мак Волана и находится на обратном пути.
Он вновь посмотрел на ручные часы. Похоже, стрелки застыли на одном месте.
Послышался стук в дверь.
— Входите, — прорычал он.
Вошел молодой лейтенант. Прежде чем тот успел открыть рот, Гримальди обрушился на него:
— Ну, есть какие-нибудь новости?
Офицер ответил:
— Мистер Гримальди, начальник разведотдела авиагруппы хотел бы поговорить с вами. Не пройдете ли вы со мной?
— К черту, у вас есть какие-нибудь новости? — лицо Гримальди застыло в тяжелой гримасе.
— Именно по этому поводу он и хочет побеседовать с вами, — вежливо ответил лейтенант. — Прошу вас пройти со мной, сэр.
Начальник разведки авиагруппы оказался крепким, коренастым майором. На левой стороне его мундира виднелись два ряда орденских планок, которые характеризовали его военное прошлое. Гримальди, сам летчик, ветеран войны во Вьетнаме, посмотрев на них, преисполнился уважением к майору.
Майор чувствовал себя неловко.
— У нас есть новости, — сказал он, как только Гримальди переступил порог кабинета, — не очень хорошие.
Позади него на стене висела огромная карта Панамского перешейка, захватывающая северную часть Колумбии. Он подошел к ней, и его палец дотронулся до места на карте, где был расположен залив Ураба.
— Несколько часов тому назад в этом районе с борта легкого крейсера поднялся в воздух тяжелый вертолет дальнего действия «Си Стэллион». Из-за ухудшающейся погоды крейсеру пришлось уйти из данного района. Планом предусматривалось, что вертолет совершит посадку примерно здесь, — его палец продвинулся на юго-запад и остановился около Аканди. — А затем будет двигаться вглубь материка, где вчера был высажен «Стоуни Мэн — один».
Гримальди напрягся, готовясь выслушать плохую весть, которую собирался сообщить ему начальник разведки.
— Они должны были подобрать его вместе с пассажиром и затем следовать на запад, по направлению к каналу, что могло обезопасить их от надвигающегося урагана. Где-то здесь, — его палец снова уперся в карту, — находится на патрулировании легкий крейсер. Он и должен был быть конечной целью их маршрута.
— Они так и не добрались до него, — не выдержал Гримальди, — так ведь?
Майор уклонился от прямого ответа.
— С вертолетом постоянно поддерживалась радиосвязь через релейные станции. Я не знаю, была ли связь нарушена из-за неисправности спутника или же из-за самолета, появившегося неожиданно между вашим человеком и крейсером и блокировавшего связь. Да это безразлично. Несколько минут тому назад мы получили следующее. Это расшифрованная запись с пленки радиообмена с вертолетом, записанной на крейсере.
Его палец нажал на клавишу «PLAY» на магнитофоне.
Комнату заполнили атмосферные разряды, а затем прорезались голоса, и Гримальди выслушал последний обмен информацией между Воланом и экипажем вертолета.
Голоса на пленке внезапно прервались. Майор выключил аппарат, но в голове эхом раздавались последние слова: «… сигнал бедствия… бедствия… у нас проблемы».
Да, у них точно была проблема, и Гримальди, бывшему военному летчику, не нужно было объяснять, что они в самом деле находятся в тяжелом положении. Война кончилась много лет назад, но благодаря своему военному опыту он ощущал чувство товарищеской солидарности с ними. Глубокое уважение. Уважение потому, что они рисковали своей жизнью при выполнении служебного долга.
Майор продолжал говорить.
— Вашингтон уже поставлен в известность. Военные приказали нам ознакомить вас с положением дел.
Он какое-то мгновение поколебался.
— Мне очень жаль, мистер Гримальди. Я понимаю, что «Стоуни Мэн — один» был очень близок вам…
— На что вы, черт возьми, намекаете? — вспылил Гримальди. — Он еще не мертв!
— Все может быть, — майор с трудом выговорил последние слова. — Сейчас, когда вертолет рухнул на землю, у нас нет никакого способа вызволить его. А учитывая приближающийся ураган…
— Стоп! Кто сказал, что нельзя спасти его?
Начальник разведки ошеломленно отпрянул.
— Но, сэр, — начал он официально, — сомневаюсь, что мы можем рисковать еще одним экипажем, чтобы забрать его. Поэтому…
Гримальди не слушал его. В два прыжка он очутился около карты и стал жадно вглядываться в нее. Он измерил расстояние от авиабазы до хребта Серрания-дель-Дарьен. Его палец нашел вершину горы, на которой находился Мак Волан. О'кей, здесь проблем не было. Сто семьдесят пять миль были вполне в радиусе действия. На острове Табога, в десяти милях к юго-востоку от а. б. «Говард», имелась станция радионавигационной системы VORTAC, работавшая во всенаправленном ре-жиме, в диапазоне очень высоких частот. Далее к востоку, через Панамский канал, на острове Аа Пальма находилась станция РНС VOR. Черт возьми, он буквально пролетит над ней, следуя прямым курсом с авиабазы «Говард» туда, куда он намеревался попасть.