Внизу закричал Яромир. Прикрывающего его тэра накрыло жёстким взмахом крыла, а самого чуть не сшибло с ног. Устоял, но напарника потерял. Когда стерва под его натиском вспорхнула со сбитого, тот остался лежать на земле комком разделанного мяса.
Маугли выступил вперёд, закрывая одината от следующей горгульи. Несколько движений он уверено защищался, обходя взмахи крыльев и скрытые в их кружении тычки копьями, а потом напоролся на стальной наконечник. Вздрогнул, сдав назад, и осел, зажимая бок, почти под ноги Яромиру. Ведущий «щитов» обернулся, почувствовав толчок упавшего в бёдра. Глаза его побелели от ярости. Зарычал, и, прыжком перемахнув через недоделка, ринулся на стерву. Словно на полтакта пружину сорвало из тисков. Остриё ударило ближайшую стерву в горло до того, как крылья начали схлопываться. Шагнувший на подмогу, Михаил прянул — тёмная струя мощно хлестнула в лицо. Следующая стерва успела только метнуться в сторону, пытаясь разглядеть за ещё стоящим телом товарки происходящее. Яромир уже нырнул под вздрагивающее крыло и, поднимаясь к груди второй магуры, резанул клинком снизу вверх. Приседая и спешно утираясь, Михаил едва успел подхватить Маугли, пытающегося подняться. А Яромир, не останавливаясь, кинулся вперёд, в самую гущу подходящих магур. Тэра заревели и рванулись за ведущим. В диком оре неудержимый клин, идущий за жестоким остриём, начал сметать воительниц гнезда.
Михаил стиснул перо и кинулся вслед за воинами.
— Куда? — рявкнул Зубров, и двинулся следом. Катана стала входить в тела стерв, как в масло, сея смерть там, где прошёл страж, идущий за своим охраняемым.
В небе Королева обволокла сиянием своей защитной ауры напавшую Алконост. Радуга на её теле стала красной, словно взвилось пламя между серых облаков. Она рухнула на землю, не успев восстановиться. Шлепок падения в какофонии боя услышать было невозможно. Но тихий звон в ушах дал знать, что смерть радужной девы не осталась незамеченной ни для врагов, ни для друзей.
Михаил вскинулся, оглядываясь. Стратим, уставшая настолько, что сияющая сфера стала лёгкой вуалью вокруг её фигурки, сходилась с противницами в ближнем бою. Плоть против плоти. Но её тело, затянутое в чёрное одеяние, оставалось обычным, а вот «клыки и когти Рарог» меняли своё обличие. Несущиеся к королеве части тел становились металлическими. На бьющих ладонях и локтях, коленях и стопах словно нарастали щитки рыцарских доспехов — округлые, шипастые, хищные. Стратим увёртывалась, стараясь не попадать под атаку, но получалось не всегда. Ткань её наряда уже была порвана, сквозь неё выдранные куски набухали кровью. Но Алконосты тоже устали.
— Спускай их вниз! — крикнул Михаил, — Мы разберёмся с тварями!
Она не ответила. Секунду он колебался — услышала ли?
— Это мой поединок! — раздалось в голове. Устало, но уверенно, так, словно победа оставалась делом нескольких движений.
Услышала…
Яромир творил бой. Сражение перестало быть столкновением воль и желаний победы двух сторон. Перестало быть действом множества душ, участвующих в нём. Оно превратилось в дело одного человека. Его воля и сила духа стали стержнем, вокруг которого наворачивался вихрь движения. Щиты неслись вслед за предводителем, не нуждаясь в командах и жестах, — нутром чувствуя своё место и роль. Магуры, словно сами стали частью воли яростного человека, — в смятении отступали, нелепо размахивая крыльями. И Михаил понял, почему тэра называли своих командиров Ведущими…
Стратим упорхнула из-под двойной атаки, развернулась с хода и ударила Алконост, пролетевшую чуть дальше, чем хотела. Заряд силы и мощь руки сделали своё дело — радужная дева, горя всеми оттенками красного, изогнулась. Был бы человек — сказал бы, что сломала позвоночник, а так… Пока она, нелепо кувыркаясь, летела к земле, Стратим набросилась на последнюю противницу.
— Давай! — крикнул Михаил.
Но Стратим не нуждалась в поддержке. Сойдясь вплотную и позволяя месить тело ударами магических доспехов, она обняла противницу. Крепче, крепче! Словно самые жаркие объятия любовниц. И Алконост завизжала он охватившей ласки. Королева нежно положила голову на её плечо и та бессильно опустила руки. Ещё мгновение и ещё. И радужная дева, запрокинув голову, стала заваливаться. Перламутр кожи остановил своё кружение. Королева секунду ласково поддерживала её за талию, удерживая в небе, а потом нехотя разжала руки. Оставшись без поддержки, Алконост камнем обрушилась вниз. Глубокая магия настоящей Королевы Гнезда, полной чувств и силы слияния с Отцом, переполнила мир и переломила чужие воли.