Я посмотрела в её равнодушные, безэмоциональные, ехидно прищуренные (слышала наш разговор) глаза и… вдруг захлопнула папку. Как же в этот момент захотелось громко выматериться, плюнуть на всё и подсесть к этой пирующей компании. Парень всё ещё выжидающе смотрел в мою сторону. И снова, самым последним усилием воли, взяла себя в руки и, избегая взглядов других посетителей, опрометью выскочила на улицу.
Алексей сидел, вальяжно развалясь, за столиком, брезгливо смахивая с него невидимые соринки.
Вся дрожа от непонятного порыва, я быстрым шагом подошла и встала, как вкопанная
- Ну? Чего заказала? – всё ещё демонстративно обиженно спросил он.
- НИ-ЧЕ-ГО! – отчеканила зло, - знаешь, дорогой, я тебе не служанка, чтоб бегать и приносить! Хочешь есть – иди сам. Мне вообще по барабану, я сюда не рвалась…
- Тихо-тихо… - Лёша испуганно подскочил, - что с тобой, Лизонька?
Доселе он ещё не видел меня в такой ярости. И на глаза совсем некстати снова навернулись слёзы. Меня затрясло, еле сдерживалась, чтоб не разрыдаться и не извергнуть из себя истерикой накопившееся напряжение.
- Прости, дорогая, конечно же, сядь, отдохни… Я сейчас сам всё сделаю… - залепетал любимый.
Осторожно приблизился, как к фарфоровой статуэтке, но смертельно ядовитой, протянул руки, только прикоснуться не осмеливался, очевидно, опасаясь следующего приступа гнева. И я сама бросилась к нему в объятия.
Алексей растерянно обнял, прижал к себе, не зная, что сказать. А я и была благодарна ему сейчас именно за молчание. Просто расплакалась, навзрыд, вцепившись в парня, как в спасительную соломинку, не задумываясь о том, как выгляжу со стороны.
Что со мной происходит, с чего сорвалась? Ведь и раньше случались проблемы с учёбой, бывало и пострашнее. А сейчас жизнь на мгновение какой-то беспросветной показалась. Смешно даже помыслить – всё бросить и уйти… куда? От жизни вполне возможно, но от себя самой? Что так сбило с толку?
- Прости, Лёш… - отрыдав, хлюпая носом, жарко прошептала парню на ухо, - не знаю, что на меня нашло. Прости, любимый.
Парень тихонько облегчённо вздохнул.
1-3
***
В своей маленькой, пару лет назад обклеенной небесно-голубыми обоями и уставленной неприхотливыми домашними бабушкиными цветами, комнате, я зажгла приглушённый свет, сбросила на стул куртку и устало улеглась на кровать. Подумала было о том, чтоб взять конспекты и создать хотя бы видимость учебы (на случай, если кому-то вздумается полюбопытствовать), но вот незадача: конспекты остались в пакете, в прихожей, а двигаться не возникло ни малейшего желания.
Закрыла глаза, чтоб лишний раз не напрягать их, провоцируя очередные приступы головной боли, выгнала все мысли из головы, погрузившись моментально в некое подобие дремоты. От нагревающейся лампы по комнате кругами расходился аромат апельсинового масла…
«…Под ногами край крыши, а там, внизу, повсюду насколько хватает взгляда – раскинулся наш город. Причудливые облака зелёных крон деревьев замерли над дворами, укрывая их своей тенью, серые крыши скромных пятиэтажек робко выглядывают из-под листвы, а там, на горизонте, серой чертой отсекает городской сектор от пригородного железнодорожная насыпь с тонкими линиями рельс. Рядом – соседняя девятиэтажка, вторая и последняя, на весь город.
Ликующее ощущение свободы! Ни головокружения, ни боязни высоты, ни страха невзначай оступиться. Стою и – «весь мир у ног моих». Где-то там внизу «муравьишками» передвигаются люди, не видят меня, не подозревают, что сейчас творится в моей душе.
Ласковые закатные лучи обнимают, разжигая внутри тоскливое, странное, жгучее желание, подобно тому, что овладевает волком при полной луне. Невыразимая тяга, влечение к чему-то, мне неизвестному. И безумное желание… лететь.