Это на мгновение отвлекло Кёрза и вновь уравняло шансы. Размашисто шагнув вперед, Эль’Джонсон столкнулся с Ночным Призраком и обхватил его обеими руками. Прижав врага к груди, калибанец напрягся, поднял его и, выпрямив ноги, прыгнул на лестницу.
После падения Конрад оказался внизу. Его дыхание смердело разложением, будто воздух в саркофагах из склепа. Феррокритовые ступени рассыпались, и примархи рухнули вновь, но теперь уже Лев принял на себя общий вес. Оба покатились дальше, Кёрз рычал в сантиметрах от лица брата, стараясь укусить его клыками, похожими на зубы пираний.
Противники ударились о пол боками. Эль’Джонсон обнажил короткий меч. Вместо того чтобы тянуться за оружием, он сложил пальцы вместе и ткнул Конрада в глотку. Подобный выпад обезглавил бы любого смертного воина, но Повелитель Ночи лишь издал кашляющий смешок.
Усевшись на врага верхом, Лев впечатал кулак ему в лоб. Затылок Кёрза с громким треском врезался в ранец доспеха. Ночной Призрак наугад взмахнул рукой, но калибанец без труда отвел удар.
Конрад по-прежнему смеялся, выплевывая кровь. Ее брызги оседали на белой коже и коричневых зубах.
Эль’Джонсон, терзаемый старыми снами и речами Кёрза, хотел услышать ответ на главный вопрос:
— Зачем ты изменил? Почему ты предал нашего отца?
Повелитель Ночи не слушал его. Он смотрел поверх плеча брата, не в потолок, но на что-то, видимое только ему.
— Когда ты чувствуешь последний вздох жертвы, когда заглядываешь в ее глаза, то становишься богом!
Лев ощутил, что его добыча обмякла, и понял, что Конрад уставился на него. Калибанец не понимал, что написано на лице врага. Что-то вроде блаженства. Умиление? Облегчение?
— Почему бы и нет? — радостно произнес Кёрз. — Почему бы и не предать его? Я не знаю, когда подобные мысли пришли мне в голову, но уходить они не собираются. Как исцелить самого себя? Я не могу сдержать чудовище внутри меня, оно вредит мне так же сильно, как и нашему отцу. Возможно, тебе под силу остановить монстра. Мне — нет.
Эль’Джонсон приставил лезвие меча к горлу Конрада, точно по линии шрама, оставленного им не так давно, хотя казалось, что прошла уже целая жизнь.
— Я готов к освобождению. — Кёрз закрыл глаза, его лицевые мышцы расслабились, мука и безумие исчезли. Под ними открылось истощенное, но человеческое лицо. — Освободи меня.
Лев вспомнил…
— Падай, — сказал лорд-рыцарь брату. Голос его, охрипший и задыхающийся, прозвучал глухо. — Падай.
Глаза второго воина были широко распахнуты, веки дрожали. Жизнь утекала у него сквозь пальцы. Он хотел что-то сказать, но губы шевельнулись беззвучно. Наконец он упал на одно колено. Раны на его груди и животе кровоточили так же сильно, как рассеченное горло. Казалось, что тело воина, безжалостно изрубленное рыцарским мечом, держится на одной лишь отчаянной ненависти.
Лорд-рыцарь улыбался нечасто и не был настолько мелочен, чтобы насмехаться над поверженным противником. Подняв меч в салюте, он прижал гарду к коронованному челу, воздавая честь павшему врагу.
— Я же говорил, — сказал Лев умирающему брату, — что прикончу тебя, Кёрз.
Калибанец поднялся и убрал Львиный Меч в ножны.
— Ты был прав, я не убью тебя. Я не собирался убивать тебя. Вот почему я победил.
Конрад резко открыл глаза, вновь налившиеся ненавистью. Эль’Джонсон схватил его обеими руками, поднял и с размаху опустил на твердый пол. Затем еще раз, и еще дважды Лев бил Ночного Призрака о неподатливый камень.
Изогнувшись, словно рыба на крючке, Кёрз выкрутился из захвата и развернулся в воздухе. Эль’Джонсон метнулся следом и поймал брата за лодыжку. Удерживая Конрада, он крутнулся на месте и ударил противника о стену. Развернувшись в другую сторону, Лев разжал руку и метнул Повелителя Ночи в скрипторий. В полете тот снес полдюжины столов. Старинная мебель превратилась в облако щепок и древесной пыли.
Кёрз поднялся на четвереньки, но не успел уйти от гнева Эль’Джонсона. Ударом сабатона пониже груди он подбросил Конрада в воздух. Второй пинок, направленный в челюсть, повалил Ночного Призрака на спину. Наклонившись, правитель Калибана схватил брата, протащил по полу как тряпичную куклу и снова швырнул к стене. Еще десять столов теперь годились только на растопку.
Пока Кёрз пытался встать, Лев возник из клубов пыли и впечатал колено ему в лицо. Когда Темный Ангел вновь поднял противника, левая рука Конрада повисла плетью. Кряхтя от усилий, Эль’Джонсон оторвал энергоустановку от доспеха Ночного Призрака и бросил ее в сторону. Посыпались искры, зашипели лопнувшие трубки с охладителем.