Выбрать главу

— Спроси нашего благородного брата с Калибана, что произошло на Альме Монс. Спроси его о фосфексе и прометии, о плазменных и рад-бомбах. Разве это не излишнее применение силы? Почему Лев не вскрыл цитадели Привратника торпедами и лэнс-залпами? Он хотел причинить как можно больше боли и страданий, оставить неизлечимый шрам.

— Это не так, — возразил Робаут. Эль’Джонсон с ужасом понял, что лорд-хранитель скажет следом, и встал с трона, чтобы помешать ему, но опоздал. — Император-регент запретил лорду-защитнику применять орбитальную бомбардировку.

— Помните, братья, что этот змей всеми силами пытается столкнуть нас между собой. — Вытащив меч, Лев шагнул к Кёрзу, который напоминал кота, получившего вместо блюдца со сливками всю молочную ферму. — Он тянет время и мутит воду, стараясь отвести внимание от своей очевидной вины.

— Убери клинок! — Сангвиний поднялся следом. — Я не допущу бессудной расправы!

— Никаких орбитальных атак? — Конрад ухмыльнулся, не спуская коварных глаз с Эль’Джонсона. — Обвинение выдвинули за меня. Разве не огонь с небес опустошил склоны Привратника? Я своими глазами видел безжалостные удары, нанесенные Львом из космоса.

— Мы не засекли подобного нападения, — возразил Жиллиман, но неуверенным тоном.

— Хитроумная уловка. — Кёрз был искренне впечатлен ею, как осознал Эль’Джонсон. — Бомбы из десантных капсул. Ракеты из транспортных кораблей. Торпеды из штурмовых таранов. Все веселье орбитальной бомбардировки, никаких проблем с нарушенной клятвой!

Робаута словно бы хватил удар, от его лица отхлынула кровь. Глядя на брата, Лев видел, как его недоумение сменилось страданием, которое быстро перешло в гнев. Жиллиман вскочил на ноги, побледневшее лицо примарх а мгновенно налилось краской.

— Ты лгал нам! — взревел он. — Ты не собирался держать слово!

— Брат, приди в себя, — произнес Лев. — Не забывай, где мы.

С трибун понеслись громкие проклятия. Робаут наступал на Эль’Джонсона, обвиняюще тыча в него пальцем:

— Ты вообще не подчинялся приказам императора!

— Вовсе нет, — ответил Лев. — Я выполнил ваше распоряжение и отвел бойцов из Иллирии. Только затем вы оба связали мне руки своей неуверенностью.

— Связали руки, — захихикал Конрад, звеня кандалами. — Со связанными руками все становятся безобидными, не так ли?

— Молчать! — Эль’Джонсон занес клинок над Кёрзом. Один взмах покончит с его ложью и интригами. Другую руку Лев с мольбой протянул к Сангвинию. — Я принял решение на месте, не обдумывал его заранее. Сколько наших воинов погибло бы в бессмысленной атаке?

— Убери меч, брат. — Император не повышал голос, но перекрыл шум, нараставший вокруг арены. Он расправил крылья и словно бы вырос над Легата Коллегиум, подавляя всех присутствующих своей могучей волей. Несколько секунд казалось, что от Кровавого Ангела исходит золотистый свет.

Эль’Джонсон медлил. Всезнающая ехидная ухмылка Конрада приводила его в бешенство. Один удар, и все будет кончено.

Снова взглянув на Сангвиния, Лев увидел величие и человечность брата.

Он опустил руку.

— Как пожелает мой господин.

— Ты должен был прийти к нам, брат, — сказал Ангел. — Довериться нам, нашим суждениям.

— У меня не было времени, — произнес Эль’Джонсон, понимая, что это слабое оправдание. — Возникла срочная необходимость в радикальных мерах.

— Это тебя не извиняет. — Следом Жиллиман обратился к Сангвинию: — Он нарушил прямой приказ. Лорд-защитник должен исполнять волю императора-регента, а не определять ее.

— Возможно, этим желает заниматься сам лорд-хранитель? — парировал Лев. — Не хочешь уступать место у штурвала?

— Да, Робаут, как насчет твоих амбиций? — радостно подхватил Кёрз. — Боишься соперников?

— Прикуси язык! — гаркнул Жиллиман. — Тебя еще ждет приговор!

— Приговор ждет меня с тех пор, как я открыл глаза на окутанном ночью Нострамо, — печально вздохнул Конрад. — Но никому из вас не хватит духу исполнить его. Все вы — трусы, которые лишь говорят о решимости, но не выказывают ее. Вы заставите меня мучиться, пока не придет ассасин с клинком. И не родилась еще та, что возьмет меч и принесет мне покой.

— Ни слова больше, — предостерегающе указал на него Сангвиний. Он несколько секунд изучал Эль’Джонсона, словно бы оседая внутри доспеха, после чего сложил крылья. — Клинок не может рубить помимо воли того, кто держит его. Нельзя, чтобы наши мечи управляли нами — они жестокосердные господа.