«Я напрасно не вернулся, — подумал примарх. — Мне нужно было отправиться с ними после Зарамунда».
Если бы даже Эль’Джонсон решился поделиться с кем-нибудь подобными мыслями, то не нашел бы слушателей. Офицеры еще не присоединились к нему в зале Тухулхи. Мясная марионетка с обмякшим лицом стояла рядом, безвольно свесив руки. Хранитель вообще не появлялся здесь, и Лев спрашивал себя, не предостережение ли это.
Впрочем, у Тухулхи снова появился шанс доказать свою полезность. Возможно, способность перемещаться по Галактике через эфирные бури решит исход еще многих битв.
Первым появился Стений в сопровождении госпожи Фианы. Навигатор смотрела в пол, не желая поднимать взгляд на Тухулху. Она выглядела такой же худой, даже истощенной, как мальчик-сервитор. На коже Тералины были чуть заметны странные витые шрамы от варп-атаки нефиллы. Коротко стриженные седые волосы перехватывала простая серебряная лента, скрывающая третий глаз.
Все трое обменялись положенными приветствиями, и вновь наступило молчание. Прервалось оно с появлением избранных лейтенантов Крыла Ужаса и Крыла Смерти. Редлосс не расставался с топором, в перевязи на спине Ольгина висел его двуручник. На поясе легионера примарх увидел и мгновенно узнал другой огромный клинок — Львиный Меч.
— По-моему, я велел тебе избавиться от него, — произнес Эль’Джонсон, указав на оружие.
— Простите, мой повелитель, но вы распорядились «позаботиться об этом», и я решил, что приказ следует истолковать буквально. — Ольгин немного потерянно взглянул на Льва. На лице брата-командующего была написана неуверенность. — Я подумал, что, возможно, клинок удастся перековать.
Вспомнив недавние мысли, примарх удержался от презрительного смешка. Сейчас легион был уязвим из-за череды неудач и общего уныния. Воины ждали, что Эль’Джонсон укажет им путь, поведет за собой к новой цели, поэтому он воздержался от циничного ответа и промолчал.
Последним из офицеров явился библиарий Мирдин. Раньше псайкер не участвовал в выработке стратегий, но отлично проявил себя, выполняя свой долг в Каструме. Его знания могли пригодиться в будущих испытаниях.
Лев обвел ближайших советников взглядом. Каждый из них много раз доказывал свою преданность и даровитость, но Эль’Джонсону все равно казалось, что его ближний круг неполон.
— Мы возвращаемся на Калибан, — объявил примарх.
Все посмотрели на него с удивлением, даже госпожа Фиана. Ольгин улыбнулся, Редлосс нахмурился, и только на искусственном лице Стения не отразилось никаких чувств.
— Не скажу, что наша экспедиция на восток была пустой тратой времени, — продолжил Лев. — Мы прошли через битвы и невзгоды, но также узнали истинную силу нашего врага и поняли, что необходимо совершить для победы над ним.
Мы покидаем Макрагг не с позором. Покажите мне человека, который утверждает, что Первый ничего не добился здесь, и я назову его лжецом. Не знаю, сумеют ли владыки Сангвиний и Жиллиман построить новый Империум, но если это вообще возможно, то преуспеть под силу только им. Но мне — нам — не пристало подчиняться замыслам других. Слишком долго я был пешкой в руках и врагов, и союзников. Кёрз стремился помешать нам, не дать спасти Терру, и, хотя с Конрадом покончено, он добился своего. Жиллиман намеревался сделать из меня охотничьего пса, но мы не вправе служить никому, кроме истинного Императора, а Его отняли у нас.
Кампания против Хоруса должна продолжаться, но, с учетом наших неурядиц в войне, следует найти новую дорогу к триумфу. Если наши деяния в Пятистах Мирах и научили меня чему-либо, так это тому, что успешные экспедиции и победные сражения всегда основаны на прочном фундаменте.
Поэтому нам нужно вернуться на Калибан. Тухулха вновь пронесет нас через Гибельный шторм, и мы найдем Корсвейна с оставшейся частью легиона — я верю, что они живы и сражаются. Вместе мы воссоединимся с моим отцом-и-братом и укрепим Калибан против любых вторжений. Наш совет будет намного внушительнее, когда в него войдут Корсвейн и Лютер.
Очень долго казалось, что наш легион разделен — расколот между терранами и калибанцами, раздроблен на братства, разбросан по бесчисленным фронтам. У лорда Жиллимана есть недостатки, но однажды он поделился со мной непреложной истиной, на которую опираются все его достижения. Он сказал: «Дом, в себе разделенный, выстоять не может». Наш легион вновь должен стать единым целым.