Феникс мчался по лестницам на верхнюю площадку, словно нёс на руках не мёртвое тело, а нечто невесомое. Теперь он не выглядел иссохшей мумией. По ступеням быстро бежал молодой сильный мужчина. Из одеяния — лишь содранная со старухи верхняя юбка, обхватившая его бёдра. Несколько излишне широкий плечевой пояс уже не казался необычным, едва непривычный к такому человеческий взгляд натыкался на крылья за спиной феникса. Но, несмотря на необычную деталь внешне человеческого тела, Чёрный Пёс не казался здоровяком. Длинный, гибкий, он двигался так, словно не бежал, а уже летел по лестницам…
Грохот, торжествующие вопли и болезненные крики — феникс выскочил на площадку в самый разгар боя. Не обращая внимания на дерущихся, убивающих и умирающих, он осторожно, словно живую, усадил ведьму у одной из колонн сторожевой башни и огляделся. Исира сразу узнал тех, кто провёл долгие годы вместе с ним в одном месте, хотя многих он не видел воочию. Но он так привык к жизни ощущениями, что «вспомнил» их легко. Ему было всё равно, выживут ли они. Где-то подспудно он даже ожидал, что выйдет из темницы, когда они все будут мертвы. Но люди иногда упрямы — им так не хочется умирать. И шестеро оставшихся стражников и магов, теснимых всё прибавляющимися, спрыгивающими со стен воинами, скучились в углу, отбиваясь из последних сил, хотя чувствовалось, что они обречены — и знают это. Исира узнал четырёх магов и двух обычных стражников.
Чёрный Пёс склонил голову, будто прислушиваясь, и оскалился. Его, стоящего у выхода с лестниц, пока никто не видел: слишком чужеродным казался он здесь. Человеческий глаз плохо воспринимал его. Разве что как странную, украшающую деталь башни… Клятва, данная старухе, — это одно. Другое дело, что… Он повёл плечами, разминая их и утягивая крылья. Силы ведьмы, даже в её старческом возрасте, оказалось достаточно, чтобы он её прочувствовал.
Он, улыбаясь, оглянулся на старуху. Благодарности не чувствовал, хотя знал, что смерть в его объятиях была её решением. Пора выполнять клятву.
Шаг от лестниц. Феникс сложил перед собой руки и резко развёл их в стороны. Два меча выстрелили из ладоней и блеснули влагой костей, из которых оказались сотворены. И быстро высохли, обвеваемые магией стихий — один туманной дымкой, другой — огненными ошметьями.
А на площадке башни разворачивался бой, в котором дрались три стороны, убивая её защитников и дерясь между собой. Загнанную в угол стражу даже не удостоили права защищаться — убивали, словно тренируясь на огородных пугалах.
Чёрному Псу было всё равно, кто с кем дерётся. Ему надо было защитить этих шестерых — и он зашагал вперёд, высокомерно — для людей — улыбаясь своим большим ртом, а на деле — радуясь свободе, ради которой можно слегка и подзадержаться в этом не самом уютном для него месте.
На площадке башни поднялся крик, когда страшное существо врезалось в толпу, убивающую защитников замка. Исира шёл широко и спокойно, время от времени танцующе оборачиваясь вокруг себя и всё с той же страшной улыбкой убивая всех на своём пути. Глаза горели полыхающе синим огнём — чистой радостью от совершаемого убийства. К себе он не подпускал, как ни бросались бы на него воины — по заполошному ли приказу своего начальства убить его, или по собственному желанию сразиться с существом, так соблазнительно плохо вооружённым. Его не брали ни копья, ни мечи, ни арбалетные болты. Агрессоры рассчитывали, что он будет на цепях, когда они ворвутся, поэтому неосмотрительно оставили своих магов за пределами тюремного замка. Так что стремительный промельк личных магических мечей защищал его от любого оружия. И его полуобнажённое тело было насмешкой над ними всеми — закутанными в одежды на меховом подкладе: погода здесь, в Когтях Дьявола, не баловала теплом. А улыбка становилась всё шире и бесчеловечней, когда он кружился призрачной тенью перед теми, кто пытался напасть на него и внезапно оказывался нанизанным на его мечи.
Из темницы Чёрный Пёс Исира вышел белокожим, пусть и покрытым слабым налётом грязи на годами немытом теле. Сейчас он шёл, всё более ощеряясь в счастливой улыбке убийцы, наслаждающегося убийством, чувствительными ноздрями вдыхая тяжёлый запах крови и сам обляпанный кровью. Даже лохмы плохо отросших, всего лишь до лопаток, волос тяжело липли к коже, влажные от крови… Широкий коридор за его спиной складывался из трупов, а он даже не нагибался, держа спину прямой и только время от времени разворачиваясь в убийственном пируэте.
Теперь вся толпа воинов, вторгшихся на территорию замка, обернулась против него. Но Исира это не беспокоило. Он всё так же прорезал путь к тем, кого обещал ведьме спасти. Их осталось трое. Сквозь мелькающие, не нужные ему человеческие тела он видел, что они вымотались и не сдаются на милость победителей только потому, что знают: сложи они оружие — будут убиты. Один из троих ранен, но продолжает драться, прислонившись к стене и выпуская болты из арбалета. Исира пришлось один болт перехватить в воздухе мечом. Но он не гневался: эти людишки пока не знают, что он идёт к ним необходимой помощью, и боятся его не меньше, чем агрессоров.