… В комнате ещё темно от моросящего дождика. Но мальчишки быстро умотали на улицу, самодовольно сказав, что кататься по такой погоде им никто не помешает и что они тоже, как и Денис, прибегут на полдник, чтобы потом забрать с собой Алёнку. Та ещё никак не хотела просыпаться.
Пока занималась своими делами — той же стиркой, пока рассказывала Силушке о том, что произошло дома (он на время присутствия феникса в квартире пропал, как потом трепетно объяснил: «Ангела убоялся»), и даже о том, что произошло на реке, памятуя, что домовой — домашний дух и может по-житейски что-нибудь посоветовать, прошло довольно много времени. Я как раз заваривала чай, когда в незапертую квартиру, лишь стукнув, вошёл Денис, а сразу за ним — примчались оголодавшие мальчишки. Алёнка всё ещё спала. Поэтому хоть и болтали на кухне напропалую, но вполголоса. А потом и девочка проснулась и сразу бросилась посмотреть, лежит ли на месте купленный по обещанию ободок, оставленный перед сном на тумбочке. И я принялась думать, что бы ей ещё такое купить: никогда не видела, чтобы ребёнок такой мелочи радовался.
Поговорить с Денисом не удалось. После полдника мальчишки и Алёнка забрали его погулять с ними. Одна радость: мальчишки с девочкой выскочили в подъезд первыми, и Денис буквально влетел назад, в комнату, чтобы обнять меня и поцеловать. Господи… Мы с ним как маленькие — успеть бы обняться, пока дети не видят… Ладно. Будет ещё время. Наше… Я счастливо вздохнула и снова занялась делами, в частности, села за машину и принялась строчить Алёнке юбочку из остатков ткани.
От тихого стука в прихожей сильно вздрогнула. В проёме двери нарисовались три озабоченные мордахи. Громко выдохнув: «Фу-у!», я строго спросила:
— Подкрадываться было обязательно?
— Лиза, — предостерегающе сказал Данька. — Мы тут Дениса потеряли. Он сначала сидел на скамейке, у подъезда. А теперь его нет. Он сюда не приходил?
— А дома у него проверяли? — пока ничуть не встревоженная, спросила я.
— Квартира открыта… Ну, в смысле, он её не закрыл на ключ, но его нет.
— Секунду, — сказала я и прошла мимо детей в ванную комнату переодеться для улицы. Скоро вернулась и уже серьёзно сказала: — Быстро: куда вы с ним ходили?
— В магазин зашли, за продуктами, — ответил Егорка. — Но мы его до дому проводили, а потом он вышел на скамейке сидеть. А потом мы с Алёнкой сбегали на старую детскую площадку — это через два дома отсюда. Пришли сюда, а Дениса нет. Сначала бегали на роликах, а Алёнка на качелях качалась, а потом решили заскочить к нему в квартиру. А он на звонки не отзывается. Данька, вон, дверь толкнул. Мы посмотрели, а его дома нет. Мы ещё немного подождали, а потом подумали, а вдруг он здесь? И пришли. А здесь — нету.
Я пораскинула мозгами, лихорадочно припоминая все места, куда я или мальчишки водили Дениса. Может, рано поднимать тревогу? Может, он после сегодняшнего стал спокойней и решился сам исследовать новые для него территории? Но в воображении стоял лишь один образ: сидящий где-нибудь на корточках Денис, закрывающий ладонями лицо. Если он и впрямь куда-то далеко зашёл, приступ фобии может быть очень сильным. Наверное. Много ли я об этой его фобии знаю? И мобильного телефона у него нет. Найду — заставлю купить! Сразу!
Прихватила ключ закрыть квартиру и поспешила за обеспокоенными детьми.
Дождь закончился. Уже легче. Для начала прошлись по той дороге, по которой компания с Денисом ходила в магазин. Даже в сам магазин заглянули.
Потом посмотрели по его старым маршрутам. Тоже не нашли.
Потом, когда вернулись к своему подъезду, Данька велел не вешать носа и вместе с Егоркой помчался к дворовой компании роллеров. Алёнка осталась со мной. Я подсадила её на высохшую скамейку, рядом с собой, и стала ждать мальчишек.
— Лиза, а папа потерялся? — задумчиво спросила девочка.
— Если честно, то не знаю. Может, он кого-то знакомого встретил? Заболтался?
— У него здесь только дядя Витя знакомый.
— Алёнушка, папа здесь уже долго живёт. Может, соседей из подъезда встретил, заболтался и не заметил, что слишком много времени прошло.
Алёнка прислонилась ко мне, обняла меня за руку. Вот после этого её движения мне сразу стало плохо. Пять лет малышке, а уже успела натерпеться: если мать так быстро отказалась от неё, какое отношение терпела от неё Алёнка до сих пор? Потом полгода у няни-студентки. Судя по грязным вещам, по общей забитости малышки, приходилось ей в чужом доме несладко. Ну ладно, сейчас она попала в детский рай — ко мне, которая с детьми в жизни не общалась… Ой, не избаловать бы её… Ко всему прочему Алёнка поняла, детским чутьём уловила, что за маской отца прячется кто-то чужой. И вот это проблемное сейчас вцепилось мне в руку…