Моя улыбка мгновенно увяла. Правда, оборачиваясь, я постаралась быть приветливой. Просто очень уж неожиданно.
- Привет...
- Слушай, Лиза, я тебя совсем потеряла! - всё так же радостно сказала Сима, с удовольствием разглядывая меня. - Звоню-звоню, а у тебя, оказывается номер другой! Слушай, я тебя так искала, так искала! Ты мне так нужна! На домашний звонила, твоя мама молчит, как партизан на допросе, ничего про тебя не говорит. Я уже вот сейчас к тебе на работу сбегала, а у тебя, оказывается, как раз отпуск! Понимаешь, мне тут срочно нужно сшить кое-что! Ты теперь свободная, сшей, а? Говори давай адрес - меня к тебе завтра Мишка подвезёт, журналы привезу...
- Журналы? - успела я втиснуться в краткую паузу.
- Ну да! Там у меня три журнала! Хочу на лето прибарахлиться, а ты пропала! Лиза, я там такой чудный костюмчик нашла! Юбочка - ммм... Прелесть!
- Сима, понимаешь...
- А ещё там есть брючный костюмчик - троечка! Ты не представляешь, как он мне подходит! Прямо на мою фигурку! Идеально! Слушай, Лиза, ты что-то похудела немного, но тебе ещё немножко надо бы! Меньше есть надо, тем более - в отпуске. Так что займёшься работой - не до еды будет! Представляешь, как выгодно? Красота! Тебе ж всё равно делать нечего, а тут хоть денюжку заработаешь! Это не то, что мы! Всё работаем и работаем, а денег всё нет и нет! А ты и отдыхаешь, и зарабатываешь!
Она радостно болтала, счастливая оттого, что наткнулась на меня так внезапно, и уже вытащила мобильный телефон, чтобы записать мой новый номер. А я не знала, что делать. Смотрела на неё с неловкостью и пыталась сообразить, как сказать, чтобы её не обидеть, что мне не хочется в отпуске шить для кого-то, потому что сама решилась наконец что-то сшить для себя. Ведь старые вещи на мне, пусть и совсем чуть-чуть похудевшей, всё равно ощутимо болтались. А ещё стыдно перед Данькой, который внимательно слушал Симу и озадаченно поглядывал то на меня, то на неё. Если подруга надавит на меня и я не смогу отказаться (а кажется, именно к этому всё идёт), мальчишка будет здорово разочарован. И тогда...
В общем, неожиданно оказалось, что я уже не только не могу контролировать отчаянного выражения своего лица, а ещё и постепенно, но точно зверею от дурацкого, противоречивого положения. И, кажется, моё озверение собирается прорваться чем-то очень нехорошим. Или слезами, или воплями.
Прорваться не успело. Вмешался Данька.
- Тёть...
- ... А ещё нашла в старом журнале такую обалденную блузку...
- Тё-оть...
- Даня, ты что?
- ... Там такие рюшечки! - Сима со счастливой улыбкой поцеловала свои пальчики, с маникюром - изысканным рисунком. Блеснули золотые кольца. - Слушай, Лиза, давай быстрей твой номер, и я побежала, а то ты меня здорово задерживаешь. Меня вон Мишка на машине ждёт, нам некогда! Это ты теперь у нас гулёна, отдыхаешь, а нам отдыхать некогда. Везде надо успеть, везде забежать. Ну, что же ты, копуша! Где у тебя телефон? Завтра привезу ткани и...
И она завизжала.
Данька с размаху выплеснул на её ноги остатки подтаявшего мороженого. Хорошие такие остатки - чуть не треть стаканчика!
- Ты... Ты... - заикалась она, охрипнув от визга.
- Тёть, я проблемный ребёнок, ясно? - тихо и зловеще сказал Данька. - Привезёшь журналы моей Лизе, я их сначала в клочья раздеру, а потом сожгу. А ткани свои привезёшь - вымажу всем, что мажется. А потом клеем склею. И скажу, что так и было. Понятно, тёть?
- Ты!.. - Подбежал разъярённый Михаил, муж Симы. - Ах ты...
- При ребёнке ругаться будешь? При нервном проблемном ребёнке? - хладнокровно спросил Данька, пока Мишка искал нужные слова выразить своё негодование. Внезапно мальчишеские глаза, и так большие за очками, резко увеличились, наполнившись слезами, лицо скривилось - и он зарыдал, в голос!
Остановка в лице толпы, человек на двадцать, немедленно с огромным интересом подвинулась, подтянулась посмотреть, что происходит. Я, сама перепуганная, старалась утешить "проблемного ребёнка", ревущего громко, с наслаждением, насмерть несчастного, чуть не бьющегося в истерике, и только чуть позже поняла, что ожидающие транспорта люди обрушились на Симу и Михаила с руганью и гневными воплями из-за обиженного ими, плачущего навзрыд ребёнка. Те сбежали от греха подальше и немедленно укатили, благо машина стояла и правда неподалёку.
Нас же с Данькой чуть не на руках внесли в подошедший троллейбус, полупустой - основная толпа ждала другого троллейбуса. Даже с сумками помогли. Мы сели на заднее сиденье, подошла кондукторша...
Глядя на успокоенное лицо мальчишки, деловито вытирающего моим платком мокрое лицо, я с опаской подумала: а ведь он манипулятор. Что буду делать я, если он захочет устроить такой спектакль со мной?
Данька покосился на меня и пожал плечами:
- Подушек не было.
- И часто ты так? - насторожённо спросила я.
- Нет. Только если вижу, что это неправильно. Лиза, а можно я тебе "ты" буду говорить? Ты же не слишком взрослая?
- Почему ты решил, что не слишком? Как минимум лет на пятнадцать старше.
- Ты, это... - затруднился он в поиске слова. - Ты не умеешь отбиваться.
- Э... Это не совсем так.
- Почему ты согласилась сидеть со мной?
Я молча смотрела на него, наверное, с минуту. Ишь, умные вопросы задаёт. Ничего. Мы тоже не лыком шиты.
- Потому что люблю своих родителей.
- И что получили твои родители? - насмешливо спросил он. - Небось, укатили в какой-нибудь Дом отдыха? А тебе теперь со мной нянчиться?
- А с тобой надо нянчиться? То есть ты только в разговорах такой умный? - обозлилась я. - Хочешь знать, что получила я? Я получила пляж! Потому что без тебя я бы даже не подумала сходить туда. Я получила недавнее мороженое! И, между прочим, слопала его целиком и полностью, в отличие от некоторых! И... И я получила свободу! Потому что, не будь тебя, я бы, наверное, согласилась шить для Симы! Но - наверное!
- Тогда чего? - спросил "дитёнок". - Можно, что ль, на "ты"?
И мы засмеялись. И только сейчас начали серьёзно знакомиться друг с другом, начисто забыв об инциденте на остановке.
Только мы вышли из арки во двор моего дома, как мимо нас, весело перекликаясь, промчалась компания пацанов и девчонок на роликах. У Даньки глаза разгорелись! Он испытующе оглядел дорогу перед домом, заметно покатую, и ухмыльнулся. Долго соображать не пришлось.
- Что - ролики в рюкзаке, да?
- Ага! У меня коньки! - похвастался мальчишка.
- Ну, если ты не очень сильно устал...
- Не!! - радостно завопил Данька.
- ... тогда запоминай: второй этаж, вторая квартира. - Он удивлённо обернулся ко мне, и пришлось объяснять: - Первый этаж у всего дома нежилой: кафе, магазины всякие. Так что нумерация начинается со вторых этажей. Сейчас дойдём до нашего подъезда. Там есть скамейки. Вытащишь ролики - и гуляй. Только учти: с мальчишками сам знакомиться будешь. Я их не знаю.
Ещё издали я заметила на нашей, приподъездной скамейке всё ту же согбенную фигуру. Сердито подумала: "Родена на тебя не хватает! Мыслителя изображаешь тут. Детям-то какой пример подаёшь! Не дай Бог ещё и бутылку рядом поставил!" Поняв, о чём мысли, чуть не рассмеялась вслух.
Вчера, при виде алкаша, я что-то не думала о том, как влияет на детей поведение взрослых! А сейчас вдруг выяснила, что воспитанию ребёнка на улице со всех сторон грозят неприятности! Смешно и грустно.
И сразу засомневалась: неужели мама права, разделив квартиру? Вон, уже размышления о воспитании детей полезли, о том, как их оградить от тлетворного влияния улицы... Кошмар какой-то.
Данька нетерпеливо рванул к скамейке. Согбенный алкаш-мыслитель его совершенно не волновал. Мальчишка со всего маху грохнул по скамейке съехавшим с плеч рюкзаком. Алкаш вздрогнул и повернул голову к нам. Я заранее напряглась, готовая немедленно броситься на помощь Даньке. Но тому некогда было любоваться страшными физиономиями пьяниц. Он уже аккуратней поставил рядом сетку с помидорами и дёрнул связанные лямки рюкзака.