– Впечатления? – с вежливым участием поинтересовался барон.
Папаша быстро закивал и обеими руками схватил кувшин с водой.
– Я только что проглотил всю Южную Америку. Особенно понравилась Огненная Земля, – сообщил Фредэ, роняя в кувшин обильные слезы.
Барон кивнул.
Продолжим разговор.
Только через пару минут Фредэ нашел силы ответить. Казалось, он ищет нужные слова в спасительном кувшине.
– Это необычный напиток, – папаша наконец отдышался. – Интересно… вы видели то же, что и я?! Откуда этот… ром?
– По легенде он принадлежал какому-то индейскому касику, потомку тех самых дикарей, которые приносили кровавые жертвы среди затерянных в сельве пирамид. И резали предков наших уважаемых Пикассо, Риверы и Хуана Гриса. Ром хранился в горной пещере у ледника, а потому за полтысячи лет прекрасно сохранился. Затрудняюсь сказать, как он попал к контрабандистам. Главное, я приобрел его практически за бесценок.
Пижар благоразумно умолчал о словах контрабандистов, что зелье замешано на крови тольтекской или ацтекской принцессы, умершей в страшных муках на алтаре.
Папаша прислушался к окружающим звукам. За окном играл аккордеон. Прохожие негромко переговаривались. Кто-то смеялся. Заскрежетало проехавшее мимо авто.
– Как долго… как долго я… отсутствовал?
Пижар улыбнулся.
– Десять минут, не более.
– Но джунгли… девушка… французский флот…
– Это пираты.
– Пираты?.. Я тоже это понял! Но ведь флаги…
– Флибустьеры, буканьеры или кто там еще не поднимали «Веселый Роджер». Можете мне поверить, я знаю об этом достаточно много. Череп с костями – позднее измышление сочинителей авантюрных романов.
Папаша еще некоторое время собирался с мыслями.
– Не значит ли это… что я должен поверить в сверхъестественное?!
– Ваше дело. Я склонен искать простые ответы.
– Но сам ром… Что же это такое, черт возьми? Наркотик?
Пижар нахмурился и стал водить пальцем по переносице.
– Не знаю. Мне кажется, что это некое послание, письмо, которое не дошло по нужному адресу. Странная посылка с воображаемой синематографической лентой, отправленная около четырех, или около того, сотен лет назад. Быть может, это послание позволит и нам кое-что понять. Не стану отрицать несомненную загадочность явления. Вместе с тем вокруг нас происходят события не менее странные и захватывающие. Спешу вас успокоить: напиток не вызывает привыкания. Мне вчера захотелось попробовать его снова. Представьте, видение оказалось более тусклым и прозаичным.
– А как вы объясните… ожившие картины Руссо?!
Пижар помолчал.
– Насколько я знаю, ром пролежал у контрабандистов очень долгое время. Они боялись его продавать. Необыкновенная вещь, понимаете ли… Тем не менее Руссо за свою жизнь вполне мог побывать на той части побережья… – Он хотел добавить что-то, но осекся.
Фредэ заметил замешательство барона.
– Договаривайте же, я требую!
Пижар замялся.
– Бывший хозяин напитка и, кстати, единственный человек, который решился его попробовать до нас… ах да, может, еще и ваш Руссо… в общем, он просил подумать, есть ли необходимость читать чужие письма… Признаться, этим он меня озадачил.
– Господь с вами, дорогой барон! Вопрос только в этике?
– И только в ней.
– Ну что же вы меня так пугаете! Беру всю партию!
– Еще? – предложил барон, разбавляя ром водой один к четырем. – Сейчас будет лишь эффект легкого опьянения, не более. Наконец-то вы поймете и оцените настоящий вкус напитка.
Фредэ принял стакан и потянулся к бараньей ноге.
– Просто так предлагать подобную выпивку нельзя. Нужно сделать настоящий праздник.
– Например, карнавал! – оживился Пижар. – Карнавал в карибском стиле. Я об этом иногда мечтаю. От скуки. А сейчас такой замечательный повод!
– Прекрасная идея! Пираты! Рэли, Д’Олонэ, Рок Бразилец и так далее… Вход только в костюмах. Сабли, треуголки и деревянные ноги. Дамы в кружевных платьях…
– И в ботфортах! – Барон поддел вилкой капусту. – И в кандалах!
Они звякнули стаканами.
– Такого Париж еще не видел, – сказал Фредэ.
Пижар мечтательно покачал головой.
– Срочно нужна афиша! – вдруг заволновался папаша. – Чтобы каждый чувствовал: не приду – умру!.. Только нет художников. Представьте, барон, такую нелепость: на Монмартре нет художников! День, когда Пабло Барселонец переехал на Монпарнас, следует объявить трауром. Когда настоящие таланты начинают посещать дорогие рестораны, это означает гибель эпохи.
– Однако же не все покинули Холм…
– Любезный барон, – Фредэ посмотрел на собеседника с укоризной, – извините, но оставшиеся смыслят в искусстве не больше, чем мы. Эти, коих вы упомянули, могут лишь подражать Барселонцу. Или Моди.