Но вот так валяться нет уже никаких сил. Надо взять себя в руки, и идти в столовую. Через боль, через страх. Иначе… Во-первых, собственный желудок меня переварит, а во-вторых, ну какой тогда я контрразведчик, если при малейшей угрозе буду забиваться в угол и отсиживаться? Чего смогу добиться в жизни? НИ-ЧЕ-ГО!
Встаём, Даниса. Встаём!
Эх… Это легко сказать или подумать, сделать-то как, если каждая мышца ноет от боли и нервно подрагивает. Но надо.
Кое-как, не без стонов и неоднократно вытирая выступающие на глазах слёзы, приняла сидячее положение, и замерла, переводя дыхание и пытаясь хоть немного расслабить кажется закаменевшие от напряжения мышцы рук, ног, спины. Ещё один рывок, и вот я уже стою на подрагивающих, норовящих подогнуться ногах. Вроде бы мелочь, но горжусь собой. Главное не наклоняться, иначе очередной болевой спазм вынудит упасть и ещё раз, тем более с пола, я вряд ли сумею подняться.
С трудом натянула на себя платье, прямо поверх рубахи, в которой лежала до этого. Видок у меня, наверное, ещё тот, но до этого ли сейчас? Неверной походкой добрела до дверей. Схватилась за косяк. Стою — отдыхаю. Вот теперь бы до лестницы. Вниз. Там через двор до здания столовой. Главное держаться людных мест, вряд ли та неуравновешенная особа решится нападать на меня при свидетелях, особенно после выволочки у ректора.
Вот уже лестница. Ступенька, ещё одна, и ещё. Один пролёт позади. Ещё ступенька, и ещё… Второй пролёт. Фух. Передышка. И снова в путь. Холл.
— Куда ж это ты в таком состоянии? — обратилась ко мне выглянувшая из своей каморки комендантша.
— В столовую, — честно признаюсь.
— Ясно, — поджав губы, покачала головой та. — Вернёшься, зайди ко мне, я отвар по семейному рецепту уже почти приготовила. Надеюсь поможет.
— Спасибо, — искренне благодарю, радуясь, что появился официальный предлог навестить женщину, а заодно попытаюсь выведать что-нибудь про Тару Лей.
Но это потом, а сейчас сосредоточиться и идти. Ровно, не качаясь.
Дверь из корпуса показалась неимоверно тяжёлой, еле-еле открыла. И вот я уже во дворе. Будто, целая вечность прошла с того момента как вернулась с практики, и столкнулась с той демонессой, ан нет, на улице до сих пор ещё не стемнело, зато погода наладилась: тучи разогнало, косые лучики солнца едва ощутимо пригревают, освежающе прохладный ветерок ласково играет волосами. На миг замерла, наслаждаясь приятными ощущениями и, тяжко вздохнув, продолжила путь. Каждый шаг словно пытка, но скриплю зубами и делаю ещё один и ещё, а в голове мысли крутятся о том, что ещё можно предпринять для раскрытия окружающей меня тайны.
Не мешало бы поговорить с самим Салором… Стыдно будет смотреть ему в глаза, и ещё больше пугает то, что от одной мысли о предстоящей встрече внизу живота тут же начало разливаться предательское тепло желания. Надо как-то перебороть охватывающее меня вожделение и смущение, ведь Салор действительно может что-то знать, или догадываться. И если всему виною та демоница, то…
Лучше уж пусть ректор обо всём своевременно узнает, нежели я раньше времени уйду на перерождение. Слишком много осталось незавершённых дел в этой жизни, а в следующей… В следующей, я о них уже не вспомню.
А до столовой ещё… У-у-у, как же до неё далеко!
— Ты как? — заставил меня вздрогнуть раздавшийся из-за спины голос.
Краткий миг напряжения, отозвался невыносимой болью во всём теле, и я едва не упала.
— Жива… — отозвалась я, ощущая, как краска стыда заливает лицо, шею, уши… — Местами, — добавляю.
— Чего тогда в комнате не сидишь? — не унимается Салор, а это оказался именно он.
— Есть хочется, знаешь ли, — неожиданно ощутив раздражение огрызаюсь, что мне обычно совершенно не свойственно.
— Что-то тебя совсем разложило. Ты прости, если что… Не хотел…
— Не хотел? — как-то грустно усмехаюсь.
— Нет. Тебя-то хотел, а вот боль причинять, — не стал скрывать парень. — Помочь?
— Как? — позабыв о смущении, воззрилась на демона и… Тут же утонула в его карих глазах.
До чего ж красив в этом обличии! Загляденье прямо. Прямой нос, чётко очерченные скулы, волевой подбородок, кажущиеся жёсткими губы, но я-то знаю, что они могут быть безумно мягкими и нежными, карие глаза в обрамлении густых и тёмных ресниц, широкие густые брови, смуглая кожа и ниспадающие на плечи мягкие волны не столько рыжих, сколько светло-каштановых, с красным отливом, волос. Ну а фигура… Это отдельный разговор… Не те местами мохнатые, с неимоверно развитой мускулатурой ноги, руки, торс, а всё идеально гармоничное настолько, что у меня аж слюна выступила, а внизу вновь полыхнул огонь желания. Интересно, а он может заниматься… Эм… Ну, тем чем мы занимались на практике, но не в истинном обличии, а вот в этом?