— Они там вымерли все, что ли?! — приглушённо восклицаю и тут же пугаюсь собственных слов.
Как бы ни было, но я решилась на разговор с Кираной:
«Один-пять, это один-три», — произношу и тут же эфир разрезает витиеватый поток брани, из которого я узнаю немало нового о себе, но это такие мелочи по сравнению с остальными новостями.
Как выяснилось, к противнику откуда-то сверху подоспело подкрепление. Наша группа поддержки потерпела поражение и была вырезана подчистую. Дариону Дар Корте дали приказ к отступлению. А Салор, додумался обменять моё бесчувственное тело, оказавшееся под прицелом, на тот самый, доставшийся мне с таким трудом дипломат! Как ему удалось это провернуть в обход брата? Не знаю. Разозлиться бы, но как? Он это сделал ради спасения моей жизни, не думая о последствиях для себя, для мира. А ведь в том дипломате находились ни много ни мало коды доступа к управлению ядерными ракетными установками!
Как итог, операция провалена: заложники не освобождены, террористы не захвачены, дипломат не отбили, один педагог и двенадцать студентов из восемнадцати — погибли, трое, включая меня, в тяжёлом состоянии в госпитале, Дариону Дар Корте объявили выговор, а Салор в карцере ожидает трибунала.
Кирана продолжает плеваться ядом и сквернословить, но я её уже не слышу. Все её слова проносятся мимо сознания этаким фоном. В голове не укладывается: как демон решился на такую жертву?! Он не мог не понимать, что за такой поступок придётся дорого заплатить собственной душой. Но он это сделал, а значит… Значит, та, к кому Салор проявил чувства — это я?
Внутри всё сжалось от боли и тоски. Ещё недавно я и помыслить не могла, что мне может понравиться демон. Потом эта практика, в ходе которой, пусть и в следствии хитроумно расставленной ловушки, я сама заставила себя возжелать близости. Но это вначале, позднее, моё тело плавилось в его объятиях. Да, позже, когда узнала, что это был не более чем обманный манёвр, пришла обида. На себя, на педагога, на Салора принявшего участие во всём этом непотребстве. Ещё бы немного времени, и возможно навалилось бы отвращение к самой себе за проявленную слабость, за то, что предала все свои прежние мечты и идеалы. Вот только не заставившее себя ждать следующее задание напрочь выбило из головы все мысли, вынудив вновь сгорать от стыда и думать лишь о том, как добраться до своей комнаты. Затем, меня всю ломало и корёжило после долгого пребывания в истинной ипостаси. И опять же появился Салор… Не знаю, что его заставило прийти, но ведь мне стало легче после того, что он сделал с моим телом. Он стал моим наваждением. Кто знает, чем бы всё закончилось, если бы не стремительно развивающиеся события, из-за которых мне так и не удалось до конца разобраться с собственными чувствами и эмоциями.
И вот теперь, я лежу в палате, живая и вполне здоровая, а он… Он ждёт решения трибунала!
Кирана давно уже умолкла, видимо растеряв весь запал или осознав, что её всё равно никто не слушает. А у меня вся жизнь перед глазами раз за разом прокручивается.
Детство. Наш большой уютный дом с огромным садом, где постоянно что-то цвело и плодоносило. Смех, веселье. Улыбчивое лицо мамы, серьёзное, но добродушное и понимающее — отца, заливистый смех братишки, его мелкие шкоды. Эта часть воспоминаний была тёплая, насыщенная яркими и светлыми чувствами и эмоциями, а на смену им приходил арест родных. Трибунал. Жестокий вердикт…
Счастливая жизнь в один миг оборвалась, все надежды, мечты и планы рухнули. Казалось я вот-вот сойду с ума. От этой грани отделяло лишь желание выяснить: кто всему виной? И стремление отомстить, пусть даже ценой собственной души. А ещё, безумно хотелось разыскать родителей, взять над ними опекунство и забрать их души обратно. Учёба была очень кстати. Она повышала шансы на удачное воплощение в жизнь моих планов. Но то, что произошло с Салором, словно вырвало из меня внутренний стержень. Надежда умерла. Вера в себя тоже. И всё потеряло смысл.
До утра я так и не сомкнула глаз. Плакала, злилась, ломала голову над тем, как же мы упустили переломный момент в судьбе брата. Потом всплывали воспоминания о наших с Салором немногочисленных встречах. Представляла, что можно было изменить, если бы существовала возможность вернуть былое. Понимала, что это нереально, но вот так, раз за разом проигрывая в воображении альтернативные варианты развития событий, хоть на миг, но отвлекалась от суровой реальности. А потом, вновь возвращалась в неё. Снова и снова.