С первыми лучами солнца за окном, входная дверь скрипнула и в палату вошла целительница. Я отвернулась, не имея ни малейшего желания с кем бы то ни было разговаривать.
— Оправилась? — произнесла она.
Я никак не отреагировала, продолжая смотреть в окно. Не было желания разговаривать.
— На столике настойка, — делая вид, что не замечает мой демарш, продолжила женщина. — Выпей. К прибытию представителей правопорядка, должно подействовать.
— Прибытию кого? — опешила я, и былую меланхолию как рукой сняло.
— Требуется твоё присутствие во время вынесения приговора одному из студентов, — отозвалась та, а у меня опять сердце защемило.
Она не назвала имя, но благодаря Киране, я прекрасно понимаю о ком идёт речь.
— Моё присутствие? — переспрашиваю, хотя хочется спросить: «Это что, такая изощрённая пытка?»
Однажды, в момент вынесения приговора, я уже потеряла всех, кто был мне дорог, и сейчас, не успев толком обрести близкого, словно идя по кругу, повторяю свою судьбу. Неужели мне на роду написано находить и терять?
Долго поразмышлять на эту тему мне не дали. Едва я усела проглотить горьковатый, терпкий отвар, как в дверь постучали.
— Уже пришли, — выдохнула стоящая неподалёку целительница. — Я тебя осмотреть даже не успела. Как самочувствие?
— Нормально, — бурчу, озираясь по сторонам в поисках одежды, как-то не хочется в больничном рубище в зал заседаний трибунала идти.
— Вот, — женщина протянула мне стопку одежды, при виде которой я невольно скривилась. — Другого ничего нет, — заметив мою реакцию, произносит.
Делать нечего, за неимением выбора пришлось обрядиться в форменную одежду академии: безликий серый блузон, и такую же длинную слегка расклешённую книзу юбку из сковывающей движение, плотной неэластичной ткани. Расчёски и той нет, а времени на то, чтобы подняться в свою комнату и привести себя в порядок мне явно не дадут. Вздохнула. Провела несколько раз руками по волосам приглаживая, и пошла к выходу.
По мою душу явились аж четверо. Молча кивнули в знак приветствия и жестом указали следовать за первой двойкой конвоиров, ещё двое замыкали нашу процессию. Я прямо-таки преступницей себя ощущаю. Миновали коридор, вышли в холл. Здесь оказалось многолюдно. Кажется, все, кто только мог, примчались поглазеть на наше шествие. Но при этом тихо настолько, что любой шорох отдаётся эхом.
Выйдя на улицу, невольно зажмурилась, спасая от слепящих солнечных лучей воспалённые после бессонной ночи и слёз глаза. Могу ли я помочь чем-то Салору? Увы, не могу. И опять наваливается апатия. Бреду, куда ведут. Погода наладилась. Солнце пригревает кожу, ветерок ласково играет растрепавшимися волосами, но ничто не радует.
До ворот академии дошли пешком. И вот они уже позади, а на привратной площадке поджидает карета. Это уже лучше, а то как-то настораживал меня усиленный конвой. В прошлый раз, всю нашу семью везли в закрытом фургоне для арестантов. Значит, я всё же свидетель. Хотя, что я могу сказать? Ведь не видела ничего, отключилась и… Эх!..
Один из сопровождающих предупредительно отворил дверцу, дождался пока войду внутрь и устроюсь, забрался следом, усевшись напротив меня. Снаружи раздался звук запираемого замка. Невольно усмехнулась. Думают, сбегу? Глупо. Смысл бегать от официальных властей? А если бы хотела, то у меня есть капсула, для которой замок не помеха… Вот только зачем куда-то бежать?
У Салора тоже есть капсула… Хотя вряд ли это не предусмотрели, наверняка какие-нибудь меры безопасности уже приняты. Как там говорил педагог: позднее разработают патч исправляющий неполадки в работе капсулы? Что мешает им сделать тоже самое, но блокирующее её действие? Тут уж даже навсегда не надо блокировать, достаточно на время, ведь после лишения сущности Салор напрочь забудет о прошлой жизни и обо всём, что с нею было связано.
Внутри кареты царит полутьма, создавая эффект уединения. Спутник молчит. Да и нет у меня желания разговаривать. Вопросов море, но сидящий напротив не более чем рядовой исполнитель, от которого не зависит исход дела. Мысли… Куда же от вас деться. И так тоскливо на душе. Жить не хочется… Так же как и ночью, в памяти раз за разом проносятся события прошлого. Хорошее, плохое, и кажущееся теперь тоже хорошим — то, что связано с Салором.