Сколько всё это уже продолжается? Не знаю. Потеряла связь с реальным миром, потеряла счёт времени. Кажется, вот-вот сойду с ума от переполняющего меня счастья, и вдруг, в мой распахнутый ротик вторгается чей-то горячий язык. На миг сосредоточилась на новом ощущении. Хм… Странно, но по-своему приятно. А потом, начался танец языков. Увлекаюсь новыми впечатлениями и забываю дышать. Голова кружится от нехватки воздуха. Задыхаюсь от избытка чувств. И… Вскрикиваю, от внезапно пронзившей тело боли — там, внизу.
Поцелуй тем временем продолжается, постепенно отвлекая, заставляя вновь забыться. И снова какое-то движение внизу, и боль, на этот раз не резкая, а саднящая, ноющая. Распахиваю глаза, тут же сталкиваясь с внимательным взглядом чернявого, пытаюсь высвободиться, но куда там!
Боль постепенно проходит, четыре руки ласкают моё тело, черноволосый целует моё лицо, словно слепой скульптор пытающийся наощупь запомнить черты своего будущего творения. И я успокаиваюсь, а миг спустя ощущаю медленное движение, там, где ещё недавно было безумно больно, теперь лишь немного неприятно.
Рыжеволосый вдавливается в меня бёдрами, всё больше наполняя моё тело собой. Ощущение непонятное. В какой-то миг он замирает. Затем ме-е-едленно начинает выходить наружу. Опять замирает. Снова медленно входит.
Неожиданно ощущаю, что мои руки уже свободны. Давно ли? Не знаю. В пылу страсти как-то даже и не заметила тот момент, когда обрела свободу. Но свободы уже не хочу. Мне любопытно, я жажду продолжения. Интересно, это и должно быть так странно? Медленно, непонятно. Если да, то прелюдия стократ приятнее. И рыжеволосый, будто услышав мои мысли опять начинает двигаться.
Касаюсь его плеч, сжимаю их, давая понять, что готова. Он напряжён, явно сдерживается. И тут, его будто прорвало: издав звериный рык, он резким движением врывается в меня. Тело пронзает очередная волна боли. Невольно прикусываю губу. Но рыжему уже всё равно, он нашпиговывает моё тело собой, раз за разом врываясь в меня, и так же резко выскальзывая наружу. С каждым разом всё глубже, всё сильнее, всё резче, хотя, казалось бы, куда уж больше-то?
Чернявый отстранился, только оглаживает руками мою грудь. И тут рыжий впивается в мои губы поцелуем, одновременно задирая мои ноги к себе на поясницу. Следующий толчок оказался особо чувствительным, меня словно проткнули насквозь. А за ним ещё один, и ещё, и ещё…
Боль уходит, сменяясь странным жаром, в какой-то миг, не отдавая отчёта своим действиям подстраиваюсь под его ритм, подаваясь ему навстречу. И меня накрывает какое-то новое, несравнимое ни с чем испытанным прежде ощущение: кажется, нет больше «он» и «я», есть одно целое, окружающий мир плывёт перед глазами, и единственное что остаётся чётким, это его лицо. И руки, что ласкают мою грудь.
Краем сознания отмечаю между большим и указательным пальцами рыжеволосого странное тёмное пятно, будто застаревший шрам. У демона? Откуда? У них, как и у нас хорошая регенерация и всё заживает без следа. Эти мысли промелькнули и вмиг выветрились из головы.
Тянусь навстречу, ловлю его дыхание, поцелуи… Смотрю в глаза, ласкаю взглядом лицо, в этот миг всецело МОЕГО рыжеволосого. И да, сейчас оно не кажется мне страшным. Просто другое, и даже по-своему красивое.
Теряю связь с окружающим миром, который блекнет на фоне непередаваемо ярких впечатлений и эмоций. Кажется, внутри меня только что лопнула десятилетиями натягиваемая струна, и я наконец-то ощутила себя свободной и счастливой, забившись в одновременно сладких и болезненных конвульсиях.
— Я умираю… — успеваю шепнуть, прежде чем уйти за грань.
— Нет, Анхе Даниса, вы не умираете, вы, в отличии от большинства, успешно сдали первый зачёт по практикуму «раскрепощение», — доносится голос… Дариона Дар Корте?!
— Что?! — вмиг подскакиваю, стыдливо закрываясь руками.
— Ну-у-у во-о-от… — разочаровано скривился успевший уже принять повседневный облик и одеться педагог. — Не стоит занижать себе средний бал несвоевременными рефлексиями, — говорит, а у меня не только щёки, у меня уши огнём от стыда горят!
— Да… Да… Вы!!! — в сердцах выкрикнула я, взглядом наивно выискивая чем бы прикрыть свою наготу.