Дима нажал красную кнопку и положил трубку на сиденье.
— Сказал, щас перезвонит. Уверен — позвонит из автомата!
— Если вообще позвонит, — усомнилась Оля. — Это тот самый, легендарный?
— Он, — кивнул Дима, и все замолчали. Звонка пришлось ждать минут пять. Наконец трубка завибрировала.
— Да? — ответил Дима. — Так, диктуй, пишу… Спасибо. И за «Мангуста» тебе — отдельное мерси. Действенная штука… Деньги? Придумаем что-нибудь. Давай. Пока!
Дима сложил телефон, а записку поместил в карман.
— Что ждешь, извозчик? — лукаво взглянул он на Ксора. — Трогай!
Ангел снова обернулся к девушке.
— Давайте и мы с вами перейдем на ты?
— Как хотите, — холодно ответила Оля. — Езжайте уже… А ты, который Дима, переползай сюда. А то мне одной холодно и неуютно.
В гостях
Дима, Оля и Ксор стояли у подъезда московской девятиэтажки, расположенной по адресу, записанному со слов Чейза. Здание построено давненько, еще при Брежневе, и райончик так себе…
Дима уже два раза позвонил в квартиру номер тридцать два, но ответа не было. Он хотел это сделать снова, но вдруг в кармане завибрировал мобильный телефон. Дима посмотрел пришедшее сообщение и набрал четыре цифры кода. Дверь пискнула и открылась. Высоко подниматься не пришлось. На площадке четвертого этажа у мощной дубовой двери лежал потертый коврик. Нажали кнопку звонка…
Дверь ответила мягким щелчком, но никто не спешил ее распахивать. Ксор потянул за дверную ручку, и она подалась навстречу. Было видно, что для этого действия крепкому мужчине пришлось приложить усилие.
— Бункер. Тут броня минимум сантиметра четыре, а то все пять. Однако какой смысл ставить такую дверь, если стенка — в полкирпича, и проще пробить перегородку, чем ломиться сквозь сталь? — резонно заключил Ксор и первым шагнул в квартиру.
Коридор ярко освещен, но в нем — никого…
— Проходите, проходите! Дверь захлопните, а то сквозит, — голос, донесшийся из глубины квартиры, показался Дмитрию незнакомым. У отозвавшегося в квартире человека был мягкий густой бас.
Замки закрылись почти беззвучно, и Дима ощутил, что они в ловушке. На двери не просматривалось никаких внешних признаков запоров, просто ровная деревянная поверхность и ручка. Ксор взял под руку Олю, уверенно двинулся на голос и вошел в комнату. Окно закрыто плотными наружными жалюзи, горят настенные светильники. Интерьер совершенно домашний. Диван с пледом, два глубоких кресла в чехлах, мягкий, толстый и явно недешевый ковер на полу. Одна стена заставлена шкафами. Из невидимых динамиков льется мягкая музыка.
На диване под мягким светом торшера сидел хозяин.
— Гость в дом — радость в дом! — прогудел он, вставая. — Проходите, присаживайтесь.
Увидев смущение гостей, он заулыбался.
— Ну простите, девушка, простите, юноша. Извините меня и вы! — хозяин отвесил церемонный поклон в сторону Ксора. — В нашем деле безопасность — главное. Но сейчас вы мои гости. Через минуту я угощу вас на славу.
— Ваша любезность удивительно своевременна! — заметил Ксор. — Как ни странно, но за время странствий я лично успел проголодаться. Да и спутники мои, размявшись горсточкой риса, пахнущего рыбой, наверняка не прочь подкрепиться поосновательнее.
— Вот еще! — заявила Оля. — То есть спасибо вам, конечно, уважаемый хозяин. Просто наш провожатый очень уж распоряжается…
— Никто силой потчевать и не собирается, но традицию соблюсти надо. Тем более что гости у меня — нечастое явление, — улыбнулся хозяин и неспешно прошагал туда, где, наверное, располагалась кухня. — Могу я вас, дорогая, просить немножко помочь мне? Ах да! Я же не представился. Игорь Николаевич.
И он добродушно улыбнулся.
Столовая была просторной и светлой. Пейзажа за окном не видно, но здесь мешали не жалюзи, а прозрачная рисовая бумага — своеобразные шторки в восточном стиле. В центре стоял круглый стол с приборами, среди которых виднелись тарелки и блюдца с маленькими огурчиками, грибами, соусами, тонко нарезанными блестящими ломтиками рыбы, мраморного сыра, сыра с плесенью голубой, сыра с плесенью зеленой. В центре красовалась емкая керамическая супница, а рядом с нею возвышался заиндевелый графин с водкой. Оля, в роскошном льняном фартуке, внесла нарезанный крупными ломтями хлеб. От острых запахов в ноздрях у Димы защекотало. Все уселись за стол. Прозвучал тост за знакомство.