— Нет, — рассмеялся пришелец, не бросая качать воздух в печь, — нет! Не верил ты в Бога, а я — Создатель.
— А разве ты и Бог — не одно и то же? — изумился ученый.
— Ну, что ты, — ответил Ксор, — нет, конечно. Бог — он отец всего. И я — его творение, и души ваши — его творение, и планета эта. Я только жизнь у вас тут организовал, да вас вот воспитываю, как могу… Ты порошок-то отмерь, в тигель высыпь. Самое время…
Ученый засуетился, отыскал ложечку, зачерпнул. Высыпал, стал перемешивать деревянной палочкой. Деревяшка сгорала, но стекло оставалось чистым.
— Минут пять нужно для полного растворения? — уточнил Ксор.
— А что это за зелье? — поинтересовался ученый.
— Не зелье. Окись металла, — ответил Ксор.
— Если мягкого, то хватит и пяти минут, — подтвердил ученый. — Но скажи мне… Э-э-э…
— Ксор, мое имя — Ксор.
— Н-да, извини, Создатель, конечно же, Ксор… Но скажи мне, Ксор, помочь мне ты пришел — ведь не случайно?
— Разумеется, не случайно. То, что ты задумал — очень важное дело.
— Вот как? Значит, мое желание рассмотреть устройство материи через стеклянный шарик — верное?
— Очень верное и очень своевременное, — сказал Ксор. — Пора тянуть стекло. Где твоя гребенка?
Ученый достал выкованную из железа гребенку с длинной рукоятью, нагрел ее, опустил зубчиками в стеклянную массу и медленно поднял. За каждым зубцом тянулась тонкая нить, стеклянная паутинка. Ученый осторожно отрезал нити над самой поверхностью расплава, поднес гребенку к столу и стал аккуратно отламывать тончайшие стеклянные палочки. После взял один отломок, внес его кончик в пламя очажка, по-прежнему раздуваемого Ксором, дал стеклу нагреться и собраться в маленький шарик идеально правильной формы.
Еще час или два были посвящены изготовлению шариков всех возможных размеров. В свете живого огня каждый из них был кристально чист и прозрачен.
— Ну, окончательную проверку сделаешь при солнечном свете, — сказал ученому Ксор. — Половину точно придется выбросить…
— Что ты, что ты, — захлопотал ученый, — они — великая драгоценность. У меня так мало твоего порошка…
Ксор рассмеялся.
— Экспериментируй с окисями металлов до конца жизни — и тебе удастся сочинить несколько рецептов замечательного стекла. Кроме того, подскажу: рассматривать мир лучше не через круглый шарик, а через сплюснутый. И еще подскажу: чтоб лучше видеть то, что за шариком, хорошенько освещай и немножко подкрашивай объект наблюдения. Все! Больше я тебе не нужен. Обо мне не рассказывай: все равно тебе не поверят, а за бредни угодишь в сумасшедшие.
Симпозиум
Большой наклонный зал лекционного корпуса главного университета страны пестрел разноцветными одеждами студентов, занявших последние ряды; поблескивал очками и лысинами ученых, сидевших пониже; пах сердечными лекарствами маститых академиков, устроившихся в первом ряду.
Докладчик заканчивал подробный отчет о пятидесятилетнем эксперименте по поиску инопланетных цивилизаций. Он был не молод, не богато одет. На его сюртуке одиноко поблескивал лауреатский знак, изрядно выцветший от времени. Речь докладчика отличалась крайней точностью и сухостью. Но глубокое разочарование в произносимых словах чувствовалось. Шутка ли — вся жизнь ушла, все методы испробованы, уйма государственных денег угроблена, а результат — строго нулевой!
Конечно, усилий никто не оставит, начатого дела не бросит, и мониторинг вселенной на предмет проявления разумной жизни будет продолжен. Но интенсивным поискам — конец. В силу их полной бесперспективности.
После перерыва начались прения по докладу. Иностранному гостю академии, подавшему прошение о выступлении одним из последних, к трибуне удалось подобраться только в самом конце. Да и слово ему дали больше из вежливости: что может сказать неизвестный иностранец, если все варианты уже рассмотрены, обдуманы, проделаны — и оказались безрезультатными?
Зал уже наполовину опустел, когда на кафедру вышел высокий моложавый мужчина.
— Уважаемые коллеги, — сказал он без всякого акцента. — Вынужден отдать должное методологическому подходу ученого сообщества: сделано за истекшие пятьдесят лет действительно много, и вины исследователей в отсутствии результата нет. Поиски, однако, и в этом я абсолютно убежден, и не должны были увенчаться успехом. И то, что мы не нашли следов существования инопланетных цивилизаций — даже хорошо. Что, по сути дела, мы искали? Мы пытались увидеть всплески излучений искусственного происхождения. Или обнаружить следы разумной деятельности созидательного либо разрушительного характера. Отсутствие результатов наблюдений радует, так как говорит о том, что в пределах информационной досягаемости у нас нет соседей, способных выплескивать в пространство огромные объемы энергии. Согласитесь, что таковое соседство для нас, цивилизации разумной, сдержанной и жизнелюбивой, было бы опасным… Гигантские проекты, воплощенные на недостижимом для нас техническом уровне, многое бы сказали о психологии создавших их существ. Такие гиперэкстравертные личности, войдя с нами в контакт, непременно решили бы осчастливить нас своими достижениями, хотим мы того или нет…