Сам же он прятался так, что Нюша, даже лукаво подсматривая, даже с подсказками Плюха, не всегда умела понять хитрый замысел птицы. Вот и сейчас: куда он мог подеваться? Ведь летел же к прудику, сел на иву… На деревьях его нет. Плавать вороны не умеют. В воздухе растворяться тоже. И потом: пахнет вороном, пахнет! Откуда — непонятно… Ага, вот! Между корнями ивы — нора. Обычная сырая нора в прибрежной грязюке. И оттуда пахнет вороном…
Лезть в мокрую дыру Нюше не хотелось. Она вытянулась в струнку, пытаясь обнаружить там Кроу.
— Моя нора! — высунулась из воды голова Ондатра.
— А можно я туда загляну? — вежливо спросила кошка. — Там, пока ты не видел, как мне кажется, спряталась противная черная птица, с гадким голосом, в профиль похожая на змею. Падалью питается, воняет сильно. Прямо не птица — вонючка какая-то! Никогда не моется…
Нюша изгалялась в попытках оскорбить горделивого Кроу и тем самым заставить его выдать себя.
— Загляни, — согласился Ондатр.
Нюша сунула голову в нору, избегая влезать туда целиком: вылизывать собственную шубку после полужидкой пещерной грязи — удовольствие небольшое. И прислушалась…
Тем временем ворон подошел, а не подлетел, чтоб не выдать себя хлопаньем крыльев, к кошке сзади, постоял возле машущего из стороны в сторону хвоста, нацелился и больно клюнул в самый кончик.
Кошка ойкнула и подпрыгнула. Ворон предусмотрительно взлетел на дерево.
Дима и Оля рассмеялись.
— Где ты был, прожорливый комок перьев? — возмущенно спросила неуберегшаяся от размокшей глины кошка, опасливо поджав хвост.
— С грязными и вонючими волосатыми мордами не разговариваю, — заявил ворон, победно сверкая черными глазами.
— Плюх, где он был? — переспросила кошка у пса.
— Там, — ответил пес и показал на нору.
— Понимаешь, Нюша, — раздался голос из ниоткуда, — Кроу сговорился с кроликами. Они прорыли нору до самых апартаментов Ондатра, и Кроу тихонько прошагал под землей, пока ты его вынюхивала на земле.
— Ксор? — вскричали Дима и Оля одновременно.
— Ксор, — подтвердил невидимый голос, и добавил: — Какую комнату мне отведете?
Улыбающийся и довольный, Ксор выглянул из окна второго этажа.
— Эту?
— Да бери хоть весь этаж! — прокричал в ответ Дима.
— Не, — проговорил Ксор уже рядом. — Гаремом я так и не обзавелся, зачем мне весь этаж?
— Старенький ведь уже, — пошутила Оля, — куда такому древнему гарем…
— И не говори, — посетовал Ксор, — зачем жены тому, кто и сам концы с концами свести не может… Хожу голый. Не ем столетиями… А уж чаю сколько не пил — даже не вспомню. Не растет в моем мире чай.
Ксор вернулся на Землю
Чаепитие продлилось далеко за полночь. Дима подробно рассказывал о своих удачах и ошибках, Оля интересовалась миром Ксора, и Ксор слушал, говорил, потом снова слушал…
— Надолго ты к нам? — спросил Дима, поняв, что визит Ксора — не только дань вежливости и ностальгии.
— Надеюсь, что навсегда, — заявил Ксор. — Мои люди уже здесь.
— Вот как? — удивился Дима. — Почему же тогда вездесущие птицы не несут весточки своему правителю? — и он кивнул в сторону скалы, где на ветвях одного из деревьев любил коротать ночи Кроу.
— Не обнаружено пока что вторжение, — заметил Ксор. — Пройдет какое-то время, прежде чем мои гаврики налетаются, налюбуются, и возьмутся за создание плоти. Думаешь, легко им было из поколения в поколение культивировать, возделывать, холить и лелеять галлюцинации, практически бред о некоем мире? В котором все — то белое, то зеленое, то голубое, то желтое, то красное? Души — тех из них, которые жили в мегаполисах — вспоминали какие-то машины, странные устройства, необычные занятия… Они все, между прочим, считали себя тупиковой формой жизни, богато наделенной лишь врожденным сумасшествием. Мне стоило труда переубедить их: вначале отказаться от технического прогресса как от главной жизненной цели, а потом и вовсе признать императив бесплотного существования.
— То есть, — сделала вывод Оля, — твои люди — бесплотны?