Приземление первого вражеского корабля Кроу наблюдал с вершины горы, которую южноафриканцы когда-то звали Львиной Головой. Из него выгрузились люди, по виду — совершенно мирные и осторожные. Кроу с интересом смотрел, как маленькие человечки выводят из недр корабля какие-то механизмы, влезают в них, с шумом и грохотом укатывают обширную площадку. Местность, которую расчищали пришельцы, как будто вымерла, отметил про себя Кроу. Он-то знал, что такие места на побережьях всегда густо населены, но все животные и насекомые почли за благо ретироваться: кто знает, что за гости прибыли? И какую угрозу они принесли с собой?
Каждая минута выжидания, понял Кроу, дает пришельцам стать сильнее. Вон: освободив и выровняв длинную полосу, они взялись нагревать ее чем-то нестерпимо ярким, и грунт плавился, медленно застывая в прочную стеклянистую корку. Для чего-то же она им нужна, эта переплавленная полоса? А вон поодаль как грибы после дождя растут строения — целый город. Только окон в этих строениях нет, а двери открываются медленно и закрываются тяжело, не оставляя щелей. Вышки поставили — это хорошо, подумалось ворону. В ажурных конструкциях несложно затеряться и отсидеться, наблюдая и высматривая.
И он перелетел поближе, устроившись в переплетении металлических балок и труб и заняв еще более удобное место.
Пришельцы тем временем освоились. Они, в большинстве своем, избавились от защитных костюмов и щеголяли под ярким солнцем океанского побережья в легких одеждах. Те из них, кто был покрыт густой белой шерстью, на белый свет выбирались до рассвета или после заката и неспешно брели к берегу, где на удивление ловко перемещались по скалам, осторожно пробовали прибой, и вскоре стали с видимым удовольствием купаться.
Так прошла неделя. Прилетавшие издалека стрижи рассказывали Кроу, что таких поселений только по этому берегу строится не один десяток, правда, они различны по размерам. Бестелесные люди Ксора поделились сведениями, что только на ближних подступах к Земле сосредоточено несколько сот больших транспортных кораблей, и из каждого ведется планомерное десантирование сил Амдиэля.
Кроу удивился, услышав, что пришельцы взялись за обустройство колоний по всей планете, даже по берегам Антарктиды, которых Кроу никогда не видел и видеть не желал. Что может быть интересного в многокилометровой шапке льда, медленно расползающейся во все стороны? Но и там, по словам людей Ксора, строилось несколько городков. Некоторые — прямо во льду. Только большей частью в тех краях хозяйничали покрытые мехом создания, а те, кто здесь бегал почти голым, там носили объемные одежды.
— Что будем делать? — спрашивали Кроу птицы и бестелесные души.
— Пока ничего, — отвечал ворон. — Впрочем, попробовать на зуб пришельцев не мешает… Но только для того, чтобы знать, кто чего страшится. Те, что покрыты белым мехом, их не больно-то и укусишь… Ну, пусть жалящие насекомые их испытают. Но — лишь некоторых! Чтоб организованной защиты наши гости организовывать не вздумали! Кстати, сколько их высадилось?
— Не меньше миллиона… И еще несколько миллионов на очереди. Что-то непонятное они затевают с женщинами и детьми, их там много, но, похоже, к высадке их не готовят.
— Как это? — не понял ворон.
— Ну, — отвечали бесплотные, — сами женщины уверены, что вскоре после постройки жилищ их препроводят на Землю. И все мужчины на этих кораблях думают так же. А их главный начальник тем временем…
Хитрый план
Маршал тем временем обдумывал, как же ему быть с эльмадцами. Все мужчины и немалая часть женщин Эльмада занимали разные должности у него во флоте. Кроме того, практически все население Эльмада — а это несколько миллионов человек, (не так и много, если сравнивать с населением того же Эляма) — ждет, когда же для них на Земле будут построены жилища, чтоб уже высадиться из опостылевших железных коробок, и зажить в свое удовольствие…
Высадка — дело двоякое, думал маршал. С одной стороны, кто первый — тот и пан. Выберут себе лучшие места, захватят самые курортные зоны… Размножатся — ведь пока Амдиэль сподобится перебраться на Землю, пройдут годы и годы.
Между тем, разделять Землю, да еще и с людьми, традиции которых предусматривают самое непочтительное отношение к ближнему — это нонсенс. Земля должна принадлежать Амдиэлю, и только Амдиэлю! Всем остальным предоставляется право геройски погибнуть в боях за планету, либо тихо и бесследно влиться в амдиэльское общество, и раствориться в нем без остатка. Вот как Лидмах — подумал маршал, и на сердце у него потеплело. С некоторых пор весь Лидмах для него концентрировался в одной хрупкой, но стойкой женщине.