— Стреляй под плавник, — тоном, не терпящим возражений, произнес командир. — Внимание! Огонь!
Очереди пуль вспороли гладь моря. Командир заметил только, как один из плавников — видимо, тот, в который целил строитель — украсился дырой. Раскаленные гильзы еще не отшипели, падая в воду, а хищных рыб уже не было видно.
«Ушли на глубину» — понял командир.
— Приготовить гранаты! На счет ноль — бросаем их в воду!
Солдаты сорвали предохранители, замахнулись, вглядываясь в глубину, и застыли.
— Рискованно, командир, — проговорил механик, — осколки…
— Отставить разговоры! Пять! Четыре! Три! Два! Один! Ноль!
Десяток одновременных всплесков. Три секунды ожидания. И мощная серия почти одномоментных взрывов.
На поверхность поднялись огромные дымные пузыри. Запахло химической гарью. Командир приложил ухо к борту и прислушался: шипения воздуха не слышно. Значит, пронесло с осколками.
Где эти хищники, как их там назвал зверь — разумный, что ли? Или просто говорить надрессирован? Вот еще новость! — акулы? Сбежали, наверное, кто жив остался. Или по миэлянскому обыкновению рвут своих раненых на части, чтоб не мучиться милосердием?
Тревожное ожидание длилось минут пять, и уже стало превращаться в ненадежное спокойствие, когда лодку потряс удар в днище. Внезапный, сильный, мощный, он чуть не заставил людей повылетать наружу.
— Держаться за борта! — прокричал командир. Но как держаться за надувное бревно из твердой резины почти метрового диаметра? И чего, главное, ждать от водных хищников?
Однако долго ждать не пришлось. Терпение акулам неведомо… Новый удар снизу прорвал пластиковое днище лодки. В пролом соскользнул автомат. Солдаты кое-как затолкали в дыру брезент. «Нужно бы растянуть ткань под днищем, — думал командир, — а края поднять и закрепить на бортах. До прилета помощи продержимся».
Хотя сколько времени оставалось до появления помощи, он не мог даже предположить. Час? Полтора? А счет, если хищники не уймутся, идет на минуты.
Униматься хищники не собирались. Они поднялись с глубины, куда их загнали взрывы гранат, и плавали кругами, время от времени переворачиваясь кверху белыми брюхами. Командир выстрелил из пистолета, однако короткая пуля большого калибра ушла в сторону, не причинив никакого вреда акуле. Гранаты взрывались на глубине, определенной тремя секундами погружения, и акулы просто держались ниже.
— Доложить остаток гранат! — скомандовал командир, и бойцы, по часовой стрелке, слева направо, стали по очереди выкрикивать:
— Две!
— Четыре!
— Одна!
— Нет гранат!
— Две!
В суматохе никто и не заметил, что спасательный плот, в котором находились двое раненых и один здоровый солдат, а также все продуктовые запасы, удаляется от лодки. Причем удаляется быстрее, чем если бы это происходило самопроизвольно. Наверняка хищники умудрились перекусить конец и теперь утаскивали плот подальше от гранатных взрывов.
— Механик! — скомандовал командир. — Заводите мотор, нужно догнать плот!
— Есть завести мотор! — отозвался механик. — Но с такой дырой в днище мы мигом наполним лодку до краев.
— Догоняем, механик. Мы не можем бросить людей.
Но пока завелся мотор, да пока разворачивалась лодка, акулы сделали свое дело. Одна из них, толкнув снизу борт плотика — командир самолично видел размеры этого чудовищного хищника — перевернула круглую, сплошь надувную конструкцию вверх дном. Акулы помельче набросились отовсюду. Со стороны было видно, как трепещет и мечется раздираемый изнутри плотик. Когда лодка наконец подплыла — полная воды, и потому едва возвышающаяся над поверхностью — было поздно. Бурые от крови волны, лохмотья ярко-желтой прорезиненной ткани, да непотопляемый нож, плававший как поплавок, ручкой вверх, — вот все, что осталось от троих человек.
Командир осмотрелся. Солдаты забрались верхом на понтон лодки. Их лица посерели. Отверстие в днище расширилось, протянувшись от борта до борта.
— Механик! Вы можете отсоединить двигатель?
— Да, командир. Его держат всего четыре гайки.
— Весь балласт за борт! Лишнее снаряжение — тоже, — приказал командир и, спустившись на дно лодки, самолично поднял и швырнул за борт все средства связи, бронежилет, каску, и два гранатомета.
— Оставляем только стрелковое и холодное оружие!
Команда незамедлительно последовала примеру. Механик открутил, наконец, четыре крепежных винта и сбросил в море двигатель, герметично закрытый аккумулятор и объемистый топливный бак. Лодка заметно приподнялась над водой.