— Кто это такой? — спросил я, кивая на мальчика, ловко спрыгнувшего с каната и сделавшего колесо.
— Ааа, — протянул Фергюсон, — Это Люк, прибился к нам недавно. Бездомный, вроде, из цыган. Хочет стать клоуном, у него талант смешить. Твоя мама взяла его под крылышко. Только в трейлере жить так и не уговорила. Спит под навесом или на улице. Говорит, так привык.
Каждый вечер я выходил посмотреть на этого мальчика. Мы не разговаривали. Я, кажется, не мог ни с кем разговаривать в то время. Мама напрасно пыталась подержать и утешить. Это только вызывало во мне сопротивление. Не маме, конечно — той боли, которую причиняла реальность, той пустоте, которая образовалась в моей жизни, когда из нее ушла Энджи.
Глава 6
— Я хочу написать отдельную историю об Энджи Сапковски. — говорит Софи. — Грэм сказал, что с этим вопросом лучше всего обратиться к тебе. Ты знал ее близко…
Софи, молоденькая, симпатичная, сидит предо мной в кафе. А Грэм все же сволочь, если действительно посоветовал ей такое.
— И что ты хочешь знать об Энджи? — спрашиваю.
— Ну, вообще, — мнется Софи. — Какой она была, как работала… Она же выступала без страховки? Единственная за все время, так? Как Грэм допустил такое?
— Слушай, — я вдруг цепляюсь за слово, чтобы уйти от болезненной темы и переключиться на другую. Воспоминания об Энджи все еще причиняют мне боль, и чтобы справиться, надо заподозрить в чем-то Софи. — Если ты хочешь что-то раскопать, что-то на Грэма, если ищешь, за что бы зацепиться и раздуть сенсацию или уличить в чем-то Донса, то лучше тебе сворачиваться прямо сейчас. То, как работала Энджи, ни для кого не секрет. Все это принимали…
— Нет-нет! — оправдываясь, перебивает Софи. — Я вовсе не хочу никого очернить! Пожалуйста, Нил, не пойми меня неправильно! Я от всей души хочу написать трогательный материал об Энджи. Я сама видела ее выступление, ваше выступление, — поправляется она. — Энджи интересная, как мне кажется, и принесла труппе немалый успех. Просто… О ней ничего почти не известно наверняка. Кто она, откуда. То есть, достаточно забить имя любого из вас в Гугле, и можно получить массу информации, а Энджи… Вокруг нее как будто туман…
Софи хорошая дотошная журналистка. Она нашла кое-что. Ей, видимо, пришлось долго копать. Копать так глубоко, как не решился копать я. Она робко вытаскивает из сумки толстую папку, набитую бумагами, как индейка на День благодарения — рисом. Она протягивает мне целое досье на Энджи Сапковски. Протягивает мне всю ее жизнь.
— Я просто хочу… — просит Софи, — чтобы ты только прочел, просмотрел, и подтвердил некоторые факты или опроверг. Все это не на сто процентов точная информация, так что ты не подумай… Ты лучше всех ее знал…
Я беру у Софи папку. Я читаю историю Энджи Сапковски. Читаю ее историю по обрывкам полицейских файлов и сводок иммиграционной службы. Я вижу фотографии, где Энджи еще ребенок, напуганная хрупкая девочка с огромными глазами. Это все не истории про ангелов. Это все чистой воды документалистика. Сухая и беспощадная.