От резких ударов рука начинает болеть, зато слезы на удивление быстро заканчиваются.
Сегодня моя боль стала другой, она уже не такая острая, как вчера. Сегодня она растягивается, как печальная песня, и окутывает своим холодом.
Завожу машину и жму на газ, даже не решив, куда ехать. Не могу находиться здесь, у подножия этого здания, под окнами этого офиса.
Следующие несколько часов я торопливо развожу оставшиеся конверты по нужным адресам. Хочу успеть до начала вечерних пробок, чтобы не тратить время и нервы, глядя на уставших работяг, спешащих к своим семьям. Наверное, есть особая романтика в том, чтобы торопиться домой по вечерам. Знать, что существует место, где ждут и любят, где примут все твои проблемы и, если нужно, подставят плечо. Иметь особый круг близких людей, любящих безусловной любовью.
Интересно, о чём думает Родион, возвращаясь домой. Думал ли он обо мне… хоть иногда…
Нет. Я не буду забивать голову грустными мыслями. Боль стихнет, только если я постараюсь забыть о ней. Смогу переключиться и отвлечься.
Светофоры меняют свет, повороты следуют друг за другом, дорога тянется... На мгновение я забываю, куда еду, и проваливаюсь в воспоминания. Как он мог выставить меня вон?! Начинаю читать вывески и рекламные щиты, но отвлечься не получается. Неужели Родион так и не понял, что моя любовь огромна, как мир?! Что больше он нигде не встретит такой чистой и настоящей любви?!
Слезы опять скатываются по щекам. Когда-нибудь он всё поймёт! Вытирая мокрые глаза, вздрагиваю от подступающих рыданий. Однажды у меня тоже будет семья! Счастливая и крепкая! Семья, к которой захочется торопиться, бросить дела и лететь на крыльях, забыв обо всём на свете. Я создам своё счастье, выращу его рядом с собой и никогда не буду искать на стороне недостающие кусочки мозаики. Я сама творец своей судьбы, а значит, однажды стану для любимого человека всем – женой и любовницей, другом и сестрой, музой и критиком, и немножко матерью. Приложу все усилия, чтобы сделать счастливым своего мужчину. Как сказал мудрый Лев Николаевич: «Счастлив тот, кто счастлив у себя дома».
глава 17
***
Больничные коридоры встречают неприветливым холодом. Белые стены делают все этажи похожими, а белые халаты – всех врачей безликими. Люди с печальными лицами толпятся у окна регистратуры, обстановка здесь напряжена настолько, что кажется, даже воздух злится на далёкую от идеала систему здравоохранения. Больница – это что-то сродни тюрьме, сюда так же не хочется попасть, а оказавшись, приходится считать дни до выписки, глотая тошнотворную еду и подвергаясь неприятным процедурам.
– Привет. – Я несмело захожу в палату.
Похоже, Олег спал. Неловко поворачиваясь на постели с одного бока на другой, он замечает, что вошла я, и меняется в лице.
– Ты что здесь делаешь?! – округлив глаза, спрашивает он.
Направляясь сюда, я представляла, какие усилия придётся приложить для того, чтобы хоть немного пожалеть Олега. Но едва я вошла в палату, жалость тут же накрыла меня сама собой. Этого я ожидала меньше всего.
Глядя на него сейчас, невозможно оставаться равнодушной.
Вся голова Олега перемотана бинтами так, что на свободе осталось только лицо нездорового, серо-земельного цвета, а на нижнюю губу наложено несколько швов.
– Пришла проведать, – тихо говорю я.
Олег смотрит на меня с недоверием, кажется, что ему тяжело даже моргать, не то что вести беседы.
– Уходи отсюда, – грубо говорит он.
Не обращая внимания на просьбу, сажусь на стул около кровати, я пришла сюда не просто так.
«Ласка и лесть» – крутится в моей голове.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю самым нежным голосом. Я должна проявить заботу и расположить его к себе.
– Хреново. Посмотри, что ты со мной сделала! – нахмурившись и с трудом подняв руку, он указывает пальцем на замотанную бинтами голову. – До сих пор не пойму, как твоих сил хватило так меня уделать?!
Отлично! На это я и рассчитывала! Он не видел Славку и думает, что все произошло по моей вине. Самое время для атаки – взяв под контроль жалость, я начинаю «женскую» игру.
– Прости, пожалуйста. Я не хотела, – ласково говорю я.
Брови Олега поднимаются от удивления. Он настороженно глядит на меня, а затем отводит взгляд. Недоумение лепит на его лице неприятную гримасу.
– Повезло, что у меня крепкая башка, – немного помолчав, говорит он.
Я отвечаю притворной кокетливой улыбкой.
Не понимаю, куда испарилась вся накопленная мною злость. Мы ведь едва его не убили! Страшно подумать, что сейчас я могла бы вместо больницы быть на кладбище. Острый укол вины заставляет меня взять Олега за руку. Первый раз в жизни я по собственной воле дотрагиваюсь до него.