Вдруг с громким треском шлямбур вылетает из скалы, веревка провисает, и я с диким воплем «Держи-и-и-и!» лечу вниз, надеясь на то, что вбитые Доктором дополнительные закладки меня выдержат, а рывок троса мне ничего не переломает. Но почему-то два породистых крюка вылетают как самодельные «морковки», я пролетаю мимо лаза в пещеру, дальше вниз – и вдруг мое падение останавливается, причем рывок не очень сильный: у меня перехватывает дыхание, но на этом все. В полете успеваю заметить, что Доктор мгновенно захлестывает ускользающую веревку на левую руку, а правой вонзает клюв скального молотка в камень, чтобы его самого не сдернуло со скалы. А потом меня быстро втягивают наверх, затаскивают в пещеру, усаживают на пол, расправляют обвязку, и я ловлю крайне встревоженный взгляд моего «первого номера».
- Хорошо, что мы были в связке, - выдает Доктор, и я вижу на его левом запястье красные полосы от веревки – бедняга, использовал предплечье как амортизатор трения, чтобы спасти мои ребра. Был бы человек - рывок троса сломал бы ему руку. – Посиди, продышись, попей, - он открывает бутылку с водой и протягивает мне, - и попробуем идти дальше. Если нам так мешают, мы определенно на верном пути.
- А нам помешали? – не без труда выговариваю я. – Вроде бы просто крюки выскочили…
- У меня не выскочат, - Доктор криво усмехается в ответ. – Я ходил на Аннапурну I в связке с Райнхольдом Месснером, в том числе «первым номером» - нахватался. И ладно бы просто закладка – шлямбур вылетел. Надо быть очень невезучим, чтобы он выскочил сам по себе. Нет, ему кто-то помог!
- Раз так, - я торопливо делаю пару глотков и вскакиваю на ноги, - тогда надо идти быстрее. Этот кто-то у нас на хвосте. Зуб даю, он и дальше будет пакостить.
- Вот это определенно не «двести четвертый», - уверенно заявляет Доктор, развязывая свою «беседку». – Он бы закинул нас, куда Рассилон вампиров не загонял, причем порознь, или попытался исказить наше восприятие - но выдирать несчастный шлямбур? Согласен, Шторм – нам надо идти!
Он освобождает и сматывает веревки, достает звуковую отвертку, а я извлекаю из рюкзака каски с налобными фонариками. Неяркий белый свет разливается по пещере, и мы начинаем продвигаться по узкой расселине в недра горы. Лаз постепенно становится шире и выше, и наконец стены расступаются, лучи фонариков упираются в темень – мы оказываемся в огромном подземном зале, куда больше того, куда забиралась Дари. Под ногами слежавшийся песок, где-то звонко капает вода, а если посмотреть вверх, можно увидеть заросли сталактитов на высоком своде пещеры – но на подземный ручей ни намека.
- Ушел в какую-нибудь новую трещину, - откликается Доктор на мои размышления. – Землетрясения тут регулярно. Выходов из этого зала отвертка показывает четыре, помимо того, откуда мы пришли. Следы артронной энергии – в трех из них. Есть мысли, куда идти?
- Дай подумать, - я осторожно продвигаюсь вдоль стены пещеры, прислушиваясь к своим ощущениям. Этот тайник был сделан для меня, сделан так, чтобы нашла его именно я, но какой ориентир мне оставили? Как мне его найти?
Вдруг я замечаю что-то теплое в ямочке между ключиц, хватаюсь за него рукой. Мамин подарок, метеоритик на шнурке, вдруг стал чуть теплей моей кожи, о чем я тут же и сигналю в потоке Доктору. Он подбегает, сканирует маленький кусочек внеземного железа так и сяк, опускает отвертку и разочарованно качает головой.
- Шумоподобный сигнал, - морщится он. – Пеленг не берется, хоть тресни. Придется как в детской игре: горячо – холодно.
- Все три выхода с артронными следами – холодные, - отзываюсь я, сделав по пещере полный круг. – А тот, который без следов – теплый. Так куда идем?
- В теплый, разумеется, - мгновенно откликается Доктор. – Без вариантов. Твоя подвеска определенно настроена на тайник.
Нацелив звуковую отвертку перед собой, он ныряет в тесный низкий проход, и я следую за ним. Стены сжимаются, потолок все ниже, и ход окончательно превращается в шкуродер, по которому остается только ползти, причем на боку. Доктор сносит скальным молотком неудобный выступ камня, мы протискиваемся дальше. Вдруг трещина расширяется, но резко ныряет вниз, и нам приходится остановиться – глубокий черный провал вовсе не внушает доверия.
- Раз! Два! Три! Четыре! – вслух считает Доктор, забивая шлямбуры в монолит отточенными движениями. – Аж четыре штуки! Старина Месснер ругался бы как черт – а что делать?
Он вяжет хитрую систему страховки аж с тремя веревками, и мы начинаем спуск в провал. Доктор снова идет первый, я страхую его наверху, бдительно следя за состоянием тросов и крепежа. Свет его фонарика постепенно тусклеет, пропадает из виду, и подергивание веревки сообщает, что он спустился успешно, а затем до меня доносятся удары молотка и щелчки карабинов – Доктор переделывает систему на нижнюю страховку. Видимо, он боится моего спуска так же, как и я.
- Закрепился! – наконец доносится до меня его голос, искаженный гулким пещерным эхом. – Страхую!
Снова спуск, и у меня снова мандраж и холодный пот по спине. Доктор травит веревки в темпе, за которым я еле успеваю – зато спускаюсь в три длинных прыжка. Мы оказываемся на довольно широкой полке в гигантской пещере, ее свод теряется в непроглядной тьме, а под нами – гладь подземного озера, и наши фонарики рисуют на воде две длинные световые дорожки. Метеорит у меня на шее становится еще теплее, и я чувствую, что меня ощутимо тянет вдоль правой стены зала, в темноту на дальнем берегу озера. Мне на мгновение кажется, что я вижу легкий золотистый проблеск где-то за похожим на зуб чудовища сталагмитом. Я тут же сигналю об этом Доктору и ощущаю его ответную радость и одновременно – крайнее беспокойство, с которым он сканирует озеро.
- Глубоко, - сообщает он мне. – Практически бездна, и замаскированный портал на дне. Второй раз меня тем же способом не поймаешь! Так что у нас два варианта переправы: по перилам вдоль стены – или тирольская тропа. В обоих случаях есть риск, что мы улетим в портал. Причем он какой-то странный в этот раз – с двумя выходами и настроен персонально на тебя.
- То есть как – настроен на меня? – переспрашиваю я. – Он меня караулит?
- Нет, - Доктор снова сканирует озеро на разных режимах отвертки. Он откроется только тебе – это раз. И два – стоп, это глюк, или что? Нет, однозначно!.. – он машинальным жестом пытается почесать в затылке, но пальцы натыкаются на каску. – Он ждет твоей команды.
- О как! – я всматриваюсь в темную воду, и тут снова приходит озарение. – Доктор! Смотри, для тебя тест на добровольность был. А для меня нет.
- Что?! – он смотрит на меня, задрав бровь, тут же считывает мою мысль и резко поворачивается ко мне. – Шторм, нет! Не вздумай! Это опасно!
Но предупреждать меня поздно, как и пытаться остановить – карабины с моей обвязки уже отстегнуты, я что есть сил отталкиваюсь от края полки и ласточкой ныряю в черный провал. Удар об воду, от шока и холода перехватывает дыхание, но я старательно гребу вниз, и рюкзак за плечами помогает нырнуть поглубже. Дальше, дальше, в мрак и ледяной холод, но я чувствую цель впереди – тонкую звенящую границу рабочей зоны портала. Еще рывок, вода больно давит на уши, одежда сковывает движения, в мозгу мечется зудящим комаром непрошенная мысль – что, если я ошиблась?! Я гоню ее прочь, я точно знаю, куда мне нужно попасть, и тут неожиданно резко срабатывает портал. От неожиданности я хватаю полный рот ледяной воды, но в следующий момент падаю ничком на неровные камни, кашляя, задыхаясь и отфыркиваясь. Вытираю глаза, пытаюсь встать и сообразить, куда же меня вынесло.
Я стою на другом берегу озера, схватившись рукой за толстый сталагмит, похожий на зуб чудовища, а рядом смутно просматривается его брат-близнец. Вижу тусклую белую звездочку вдалеке – фонарик на каске Доктора, и в потоке ощущаю восхищенно-недовольно-потрясенное: «Доплыла, чокнутая девчонка! Нашла тайник? Что там?!»
Моя каска утонула, я осталась без света и к тому же продрогла до дрожи и икоты – может, поэтому нарастающее тепло от метеоритика еще заметнее. Оно тянет меня в каменную нишу между двух зубов монстра. Я двигаюсь наощупь, мелкими шажками, выставив руки вперед, пока не задеваю холодную стену кончиками напряженно вытянутых пальцев. Вдруг на влажном камне проявляется кружок оранжево-золотистого света, похожий на одуванчик, и я, недолго думая, тыкаю в него пальцем. Свет тут же втягивается под кожу, бежит вверх по руке золотистой каплей, добирается до метеоритика, впивается в него стайкой крошечных искр, и кусочек железа резко нагревается и начинает вибрировать. Я хватаюсь за него, он трясется у меня в ладони, трескается и распадается мелкой железной пылью. На цепочке остается висеть что-то крошечное, на ощупь – маленький ключик, настолько тонкий и ажурный, что его страшно держать в руке. На ощупь лезу в набедренный карман, достаю пластырь и приклеиваю к коже драгоценную находку, чтобы она, упаси милосердная Каннон, не потерялась.