Ах Сиэттл, печальные лица в человеческих барах, ведь вы не подозреваете что висите вниз головой - Ваши печальные головы, люди, болтаются в безграничной пустоте, вы бродите по поверхности улиц, или в комнатах своих, перевернутые, ваша мебель тоже перевернута и удерживается гравитацией, и единственное что мешает всему этому хозяйству улететь - это законы сознания вселенной, Бога - Ожидание Бога? Но он безграничен, поэтому существовать не может. Ожидание Комми? Все то же, милый певец Бронкса. Лишь одна вещь первична - материя сознания, и какие бы странные имена и формы не находились для нее, все они сгодятся - эх, я встаю и выхожу купить себе вино и газету.
В ближайшей забегаловке все еще показывают бой, но что еще мне нравится там (на залитой розово-синим неоном улице) так это человек в жилетке старательно выписывающий мелом на огромной доске результаты сегодняшних бейсбольных игр, прямо как в старые времена - Я стою и смотрю.
В газетном киоске, Бог ты мой, тысяча книжек с девочками, демонстрирующими все пышные груди и ляжки этой вселенной - и я понимаю что "Америка рехнулась на сексе, они ненасытны, что-то и где-то тут не так, и скоро эти книжки заполонят все, они покажут все складки и изгибы кроме дыры и соска, они сумасшедшие" - Конечно же, я тоже глазею на них, томясь вместе с другими сексуальными неврастениками.
В конце концов я покупаю Сент-Луисские Спортивные Новости чтобы узнать бейсбольные новости, и журнал "Тайм" почитать что нового в мире и узнать все о том как Эйзенхауэр машет рукой из отправляющегося поезда, и еще бутылку итало-швейцарского Колониального портвейна, дорогого и наверно хорошего думаю я - Со всем этим я топаю назад по улице и вижу комический театрик, "Сходить что ли вечерком на комик-шоу!" хихикаю я (вспомнив Старину Ховарда из Бостона) (к тому же недавно я прочитал о том как Фил Силверс поставил где-то опять древний комик-шоу и как классно у него получилось) - Да - уж точно
И после полутора часов, проведенных в своей комнате потягивая вино (усевшись скинув башмаки на кровати и подложив подушку под спину) и читая о Микки Мэнтле, Лиге Трех-Ай, Южной ассоциации, Западно-Техасской Лиге, о последних переходах из команды в команду, и звездах, и подающем надежду молодняке, и даже читая новости Малой Лиги чтобы узнать имена 10-летних лучших подающих и бегло просматривая Тайм (оказавшийся не таким уж интересным когда тебя переполняют выпивка и улица за окном), я выхожу наружу, осторожно перелив вино в свою флягу (до того она служила мне на трассе для утоления жажды и смачивания красной банданы на голове), засовываю ее в карман куртки и спускаюсь вниз в темноту
Огни неона, китайские ресторанчики
приближаются
Девушки проходят в полумраке
Глаза - чудной парнишка-негр, заопасавшийся вдруг моего осуждения, взглядом, из-за принятой на Юге сегрегации[30], и я чуть было его не заосуждал, за зашуганность, но не хочу привлекать его внимания и поэтому отвожу глаза - Проходят загадочные филиппинские никто, размахивая руками, их таинственные бильярдные, бары и плавучие ресторанчики - Сюрреалистическая улица, стоящий у стойки полисмен так напрягается увидев меня входящего, будто я собираюсь спереть у него выпивку - Переулки - Проблески древней воды между древними коньками крыш - Луна, восходящая над центром города, чтобы остаться незамеченной в сиянии огней Аптеки Гранта, белом сиянии неподалеку от магазина Тома Мак-Анса, тоже сияющего, открытого, около киношного навеса где показывают Благородную любовь и стоит очередь ожидающих красивых девушек - Бордюры тротуаров, темные переулки, где парни на мощных переделанных машинах[31] разворачиваются с ревом - проверяя моторы своими шинами, скииик! - слышится повсюду в Америке, это бесколесный Чемпион Джо ждет своего часа Америка так велика - И я так люблю ее - И ее великолепие переплавляется и стекает в трущобы, Скид Роу и все эти Таймс-скверы - лица огни глаза
Я сворачиваю в боковые улочки выходящие к морю, сажусь на бордюр тротуара напротив мусорных контейнеров, пью вино и наблюдаю за стариками в Старом Польском Клубе напротив, играющими в пинокль[32] под коричневатым светом лампочек, среди великолепных зеленых стен и с таймерами отмеряющими время игры - Зууууу! по бухте плывет в океан грузовой корабль Порт Сиэттла, паром из Бремертона осторожно прокладывает себе путь, группки разодетых пассажиров на борту, на окрашенной белым палубе они оставляют непочатую поллитру водки, завернутую в журнал Лайф чтобы какой-нибудь я мог найти ее (как это случилось два месяца назад) и выпить под дождем, плывя неторопливо - Деревья кругом, узкий залив Пиджет Саунд - Разбойничьи гудки буксиров в бухте - Я пью свое вино, теплая ночь, а потом сваливаю оттуда в комик-шоу
И вхожу внутрь как раз вовремя чтобы поспеть на первый номер.
66
Ого, они смогли заполучить сюда Сис Мерриди, девушку с другого берега бухты, ей бы танцевать не в дурацком комик-шоу где она показывает свои груди (идеальные) и ими особо никто не интересуется потому что она не выделывает этих всяких штучек-дрючек - она слишком чистая - а публика в темном зале, вися вниз головой, хочет грязную девку - И грязная девка за кулисами прихорашивается, вися вниз головой перед своим зеркалом у выхода на сцену
Занавес медленно отъезжает, уходит танцовщица Эсси, в темном зале я делаю глоток вина, и под внезапно яркое освещение сцены выходят два клоуна.
Шоу начинается.
На Эйбе шляпа, длинные подтяжки, он их постоянно подтягивает, чокнутая рожа, видно что большой любитель девочек, к тому же постоянно чмокает губами и вообще старый сиэттльский призрак - Слим, его партнер-простак, смазливый и кучерявый, похож на порногероя с похабных открыток которые показывают девушкам
ЭЙБ Где тебя черти носили? СЛИМ Сидел дома деньги считал. ЭЙБ О чем это ты, че за хрень - деньги
* * * *
СЛИМ А я был на кладбище ЭЙБ А там-то ты че делал? СЛИМ Жмурика закапывал[33]
* * * *
такие вот шуточки - Они продолжают тянуть свою невероятную тягомотину на сцене, занавес тут бесхитростный, и вообще бесхитростный такой театрик Все погрязли в тревогах своих - Появляется девушка и идет через сцену - В это время Эйб немного отпивает из бутылки и пытается хитростью заставить Слима допить ее до конца - Все, актеры и публика, смотрят на девушку которая выходит и прохаживается по сцене - Ее походка это произведение искусства Но вот соображать ей бы стоило пошустрей
Они представляют ее, испанская танцовщица, Лолита из Испании, длинные черные волосы, темные глаза и бешеные кастаньеты, и она начинает раздеваться, отбрасывая одежду с криком "Оле!", вскидывая голову и показывая зубы, публика ест глазами ее кремовые плечи и кремовые ноги, она вертится вокруг кастаньет, потом опускается вниз, подносит пальцы к застежке и скидывает платье целиком, под ним изящный покрытый блестками "пояс верности", потом она обхватывает себя руками, танцует, постукивает каблучками и изгибается так что ее волосы струятся к полу, и аккомпаниатор на гармошке (Слим) (спрыгнувший на танцевальную сцену) выдает потрясающий Уайлд-Билловский Джаз - я стучу ногами и ладонями, это настоящий джаз и превосходный! - Лолита начинает носиться по сцене, оказывается у боковой кулисы где приспускает свой лифчик но не скидывает его совсем, и исчезает со сцены по-испански - Пока что она мне нравится больше всех - и я пью за нее в темноте.
Огни загораются опять и опять выходят Эйб со Слимом.
"Так чем же ты занимался на кладбище?" говорит Судья, Слим, сидя за столом, с молотком, и Эйб подсудимый
"Я хоронил там жмурика"
"Ты же знаешь, что это противозаконно"
"Но не в Сиэттле" говорит Эйб и показывает на Лолиту
И Лолита, с очаровательным испанским акцентом, говорит "Он был жмуриком, а я гробовщиком" и то как она произносит это, слегка качнув задом, заставляет весь зал одуреть и театр погружается во тьму, все хохочут, включая меня и крупного негра позади меня, который орет от восторга и колотит по всему попавшемуся под руку, потрясающе
[30] Сегрегация - разделение, это когда на юге Штатов белые черных обижали.