"Где мое пиво?" говорю я, будто у меня за спиной стоит официант. "Давайте сначала возьмем пивка, а потом вы будете ставить".
Рафаэль вытаскивает свои деньги и кивает с серьезным видом.
"Послушай-ка", говорит Коди, "Я собираюсь ставить на лошадь второго выбора и выиграть - Ты понимаешь? Это номер пять".
"Нет!" смеется и кричит Рафаэль. "Моя лошадь номер девять. Разве ты не понимаешь?"
"Да, понимаю", соглашается Коди и мы идем делать ставки, я жду за пивной стойкой, а они присоединяются к беспокойным группкам игроков ожидающих когда лошади приблизятся к шестому шесту двухсотярдового забега и скоро прозвучит (уже звучит!) предупреждающий звонок, и вот все застывают напряженно в ожидании и порыве, неподвижные, и никто не смотрит на настоящих лошадей на реальном поле -астральные числа, сигарный дым и переминающиеся ноги. - И я поднимаю взгляд, над толпой, и над полем, и над далеким Мостом Золотых Ворот висящим над водами залива, мы на Ипподроме Полей Золотых Ворот в Ричмонде, Калифорния, но также и в муравейнике в Нирване, я вижу это по крошечным машинкам вдалеке - Они меньше чем даже верится - Это трюк огромных пространств - С какой особенной благоговейностью маленькие жокеи там вдали похлопывая подгоняют своих лошадей к стартовым воротам, но мы не можем этого четко видеть так издали, я вижу только шелк повязок которые преподобные жокеи повязывают своим лошадям, и воистину в этом мире лошадиных шей больше чем самих лошадей, прекрасных мускулистых лошадиных шей Дзенньк! Началось - Мы даже не купили программку поэтому я не знаю шелка какого цвета у номера пять Коди, или у раффовского девятого, нам остается лишь (как и остальным измученным игрокам Кармического мира) ждать когда группа лидеров пробежит мимо 70-ярдового шеста и мы сможем увидеть в каком порядке идут номера в этом алмазно-тяжелом табуне, объявления ведущего теряются в реве толпы устремленном в стремительно несущуюся даль, заставляя нас всматриваться подпрыгивающим взглядом в номера пробегающих лошадей протекающих сквозь лошадей - и как только жокеи замедляют их бег на повороте за зданием клуба, как только забег заканчивается, знатоки уже составляют списки ставок третьего забега - Кодин 5-й приходит третьим, 9-й Рафаэля вне игры, где-то среди последних, усталая дантовская лошадка - в моих снах они возведут ее на залитый электрическим светом пьедестал - Коди торжественно советует нам все это запомнить и объявляет: "Отлично, второй выбор приходит третьим, значит все почти получилось, верно? Смотрите, вот сейчас он третьим выбором пойдет, полный порядочек, прекрасно, прекрасно, дайте ему выдохнуться хорошенько, чем больше он потеряет тем сильнее буду я".
"Чего-чего?" говорит Рафаэль в замешательстве, он хочет все это знать.
"Когда второй выбор постоянно проигрывает мои ставки возрастают, ну так вот, когда он придет как надо, я увеличу ставку, верну себе все проигранное, а потом стану выигрывать в чистый плюс"
"Тут вся штука в числах", говорю я.
"Это потрясающе!" говорит Рафаэль. И, проникновенно задумчиво: "Ко мне должно опять придти какое-нибудь мистическое число. Может быть опять девятка. Это как рулетка, для игрока. Долгорукий ставил все свои деньги на один номер и в конце концов сорвал банк. Я буду как Долгорукий! Мне все равно! Если я проиграю то это потому что я дерьмо, а если я дерьмо то это потому что луна блещет на дерьме! Сияй на дерьме!" - "Съешь моих детей!"
Каждый день, говорит Саймон, "стихотворение заползает в голову Рафаэля и становится Высокой Поэзией". Прямо так вот Саймон и говорит.
88
Когда мы собираемся ставить на третий забег к нам подходит старуха, с большими бесцветно синими глазами, похожая на старую деву, ее волосы туго скручены в пучок как во времена пионеров (она выглядит точь-в-точь как на портретах Гранта Вуда[95], и за спиной у нее невольно ищешь очертания остроконечных крыш старых ферм) и с искренностью всех безумцев говорит Коди (который встречал ее раньше на бегах): - "Поставь на 3 и если выиграешь отдашь мне половину - У меня нет денег - Всего два доллара"
"Третью?" Коди заглядывает в программку. "Эта кляча, ей в жизнь не выиграть - "
"Что это за лошадь?" смотрю на табло я. Она пришла седьмой из 12.
"Ну да, седьмые часто приходят дважды в день" громогласно подтверждает Коди, а Рафаэль разглядывает старую церемонную леди, по возрасту она вполне могла бы быть его матерью из Арканзаса, такая заинтересованная но чуть обеспокоенная все же ("Кто эти сумасшедшие люди?"). Так что Коди ставит на старухину лошадь, плюс на свою собственную, плюс его осеняет озарение и он ставит еще на одну, разбрасывает деньги направо и налево, так что когда его первоначально запланированная по системе лошадь действительно побеждает то выигрыша не хватает чтобы покрыть расходы его наития и сумасшествия - В это время Рафаэль опять ставит на 9, мистическую лошадь, и опять проигрывает "Рафаэль если ты сегодня хочешь выиграть что-нибудь, делай как я" говорит Коди. "Теперь я уверен что в этом четвертом забеге второй выбор сработает, второй выбор чистейшей воды, точнее я и в жизни не встречал, шансы девять к двум, Десятый Номер"
"Номер Два! Это мой любимый номер!" решает Рафаэль глядя на нас с легкой детской улыбкой.
"Но зачем, мало того что это дохлятина еще и этот Прокнер на ней все время падает - "
"Жокеи!" кричу я. "Посмотри Рафаэль на жокеев! Посмотри какие у них красивые шелковые эмблемы!" Они выезжают из загона но Рафаэль не смотрит на них вообще. "Подумай какие они чудные - какие странные маленькие танцоры"
В голове у Рафаэля теперь только один Номер Два
На этот раз, для четвертого забега, стартовые ворота перетаскиваются на другое место прямо перед нами шестью здоровенными лошадьми Будвайзерской Команды, каждая из них весит тысячу фунтов, прекрасные большие старые коняги, вместе с почтенными старыми конюхами они медленно тащат ворота на полмили вниз к большой трибуне, и никто (кроме маленьких детей играющих на солнышке у проволочного заграждения пока их родители заняты скачками, этакая сборная солянка белых и черных детишек) никто в них не врубается, даже не взглянет в их сторону, все погрузились в числа, в ярком сиянии солнца все головы склонены над сероватыми листочками формуляров ставок, Ежедневные Беговые Формуляры, зеленые строчки Хроник - иногда в программах появляются прямо-таки мистические названия, и я тоже начинаю просматривать поднятую мною с земли программку ища странные намеки, вроде лошади "Классическое Лицо", на которой скачет Ирвин Чемпион, происшедшей от кобылы по имени Урсори - или даже всякие странности еще чудней, типа "Дедули Джека", или "Сновидца", или "Ночного Клерка" (это значит что некий старик в отеле Белл снисходительно склоняет свою астральную голову над нашими жалкими бессмысленными попытками добиться чего-то на этих скачках) - В свои первые дни игры на бегах Коди был потрясающ, на самом деле в эти дни он был назначен своим железнодорожным начальством на работу кондуктора - отрывать корешки билетов Дополнительного Бэй Мидоузского пригородного назначаемого в дни бегов, и выходил из него полностью экипированный в свою синюю форму тормозного кондуктора, в фуражке с козырьком и все такое, в черном галстуке, белой рубашке, жилетке, грудь колесом, прямая спина, красавчик прямо, со своей тогдашней девушкой (Розмари), и начинал с самого первого забега, горделиво стоя с программкой засунутой в задний карман брюк в шаркающей очереди игроков столпившихся у окошечка, проигрывая до тех пор пока к седьмому забегу не оставался совсем на мели и не вынужден был вместе со своей прекраснейшей фуражкой возвращаться назад к поезду (стоящему у ворот ипподрома с локомотивом на ходу и готовому в любой момент к отправлению назад в город) и раз уж денег не оставалось, его интерес перемещался на женщин "Посмотри-ка на эту толстушку, вон она, стоит со своим папочкой, ах-хм", и даже иногда (когда деньги заканчивались) пытался уболтать какую-нибудь старушку которой понравились его голубые глаза, поставить за себя - день кончался грустно, он возвращался к своему поезду, чистил в туалете щеткой свою форму (и просил меня почистить ее сзади) и выходил чистенький, чтобы отправить поезд (разочарованных игроков) назад сквозь одинокие красные закаты Залива - Сейчас он одет в обычные джинсы, потертые облегающие и рвущиеся спортивные майки, и я говорю Рафаэлю "Глянь-ка на этого старого оклахомского hombre[96] который пружиня шагает чтобы сделать ставку, вот такой вот он Коди, крутой hombre с Запада" - и Рафаэль слабо ухмыляется на это.