(Хо хо хо)
31
22 августа такая смешная дата в моей жизни, то был (несколько лет) кульминационный (почему-то) день когда проводились самые крупные мои гандикапы и дерби в Торфе которые я проводил ребенком в Лоуэлле, скаковые мраморные шарики – К тому же это был август прохладный конец лета, когда деревья звездных ночей шелестели с особой роскошью за моим открытым окном с летней рамой и когда береговой песок становился прохладным на ощупь и маленькие раковинки поблескивали в нем и поперек лунного лика проносилась Тень Доктора Сакса[17] – Ипподром «Могикан-Спрингз» был особым кондовым туманным скаковым кругом на западе Массачусетса где призовой фонд поменьше а завсегдатаи и жокеи постарше и выдержанные лошади и конюхи из Восточного Техаса и Вайоминга и старого Арканзаса – Весной там проводились Могиканские Дерби обычно для кляч-трехлеток, но большой Августовский Гандикап был поистине народным событием на которое стекалось лучшее общество Бостона и Нью-Йорка и вот тогда-то Ах когда лето кончалось, у результатов скачек, у имени победителя, появлялся осенний аромат так пахнут яблоки уже собранные в корзины Долины и сидр и трагическая конечность, а солнце заходит за старые конюшни «Могикана» последним теплым вечером и вот луна уже светит печальноликая сквозь первые железные и массированные концентраты Осенней тучи и скоро станет холодно и все сделано —
Пацанячьи сны, и весь этот мир не более чем один большой сон сделанный из вновь разбуженного материала (чтобы вскоре пробудиться еще раз) – Что может быть прекраснее —
Чтобы завершить, увенчать и драматизировать мое 22 августа, именно того числа, в день когда в 1944 году был освобожден Париж, меня выпустили из тюрьмы на 10 часов чтобы я смог жениться на своей первой жене жарким нью-йоркским полднем в окрестностях Чэмберс-стрит, вместе со свидетелем-детективом с револьвером в кобуре – как далек этот крик от грустно-задумчивого Ти Пусса[18] с его головными болями, его аккуратно заполненными формулярами для «Могикан-Спрингз», его невинной комнаткой, до заматеревшего злого на вид моряка на буксире у легавого который женится в кабинете у судьи (поскольку районный прокурор посчитал будто невеста беременна) – Далекий крик, я так деградировал тогда, в тот август месяц, отец даже не желал со мною разговаривать, не говоря уж о том чтобы брать меня под залог – Нынче августовская луна сияет сквозь драные новые тучи которые не августпрохладны а августхолодны, и Осень в само́м внешнем виде елей когда они маячат на фоне далеко-нижнего озера в послесумеречье, все небо снежно-серебристо и ледяно и дышит туманом мороза, это скоро закончится – Осень в Долине Скагит, но как же мне забыть Осень еще безумнее в Долине Мерримак где она бывало хлестала серебряную стонавшую луну слюнями холодного тумана, пахла садами и дегтярными крышами чернильно-ночных цветов которые пахли так же богато как и ладан, древесный дым, дым листвы, речной дождь запах холода на штанишках до колен, запах отворяемых дверей, двери в Лето открылись и впустили ненадолго ликующую осень с ее яблочной улыбочкой, а за осенью ковыляет старая искристая зима – Невообразимая потаенность закоулков между домами в Лоуэлле в первые Осенние ночи, будто амини падали подле сестер там – Индейцы в зевах дерев, индейцы в подошвах земли, индейцы в корнях дерев, индейцы в глиноземе, индейцы там – Что-то стрелой проносится мимо, не птица – Шлепки каноэ, озеро в лунном свете, волк на холме, цветок утрата – Поленница, амбар, лошадь, коновязь, изгородь, мальчик, земля – масляная лампа, кухня, ферма, яблоки, груши, дома с привидениями, сосны, ветер, полночь, старые одеяла, чердак, пыль – Изгородь, трава, ствол дерева, тропинка, старые увядшие цветы, старая кукурузная шелуха, луна, расцвеченные сгустки облаков, огни, магазины, дорога, ноги, башмаки, голоса, витрины лавок, двери открываются и закрываются, одежда, жар, конфетка, озноб, восторг, тайна —
18
От фр. pousse – маленький росток, побег. Вариант ласкового прозвища, данного Керуаку матерью в детстве.