- Оригинальная пижама: чемпион он и в постели чемпион?
- Кто бы говорил! - Он критически осмотрел моё помятое платье. Раздеться на чужой территории я так и не решилась, хотя Алан и заставил Дину дать мне что-то из своих крохотных, больше похожих на обрывки ткани пеньюаров. - Вижу тебе уже лучше, что случилось?
- Ничего. Просто кошмар приснился.
- А это что? - он со странным выражением лица разглядывал мою оголённую шею.
- Где? - я повернулась к зеркальной стене и побледнела. На белой коже отчётливо выделялась глубокая красная бороздка, как раз там, где во сне к телу прилегала удавка. Я рассеянно дотронулась до красной отметины - так вот откуда эта глухая ноющая боль в шее.
- Видимо это был кошмар наяву.
- Помнится, я уже видел такой кошмар, когда через тебя душили Ларису Малинину, - неопределённым тоном заметил Алан.
Я бессильно опустилась на диван и испуганно покосилась на испачканную кровью подушку:
- Извини, я не хотела…
- Что случилось? - настойчиво повторил он.
- Не знаю, мне снился сон. Я что-то писала, а потом стало темно и на шею накинули удавку, совсем как в трансе, только ощущения более сильные.
Алан со вздохом взъерошил волосы:
- Не знал, что ты и во сне перевоплощаешься! Предупреждать надо!
- Я тоже не знала. Раньше такого не было. Как это ты так вовремя подоспел?
- Ты кричала.
- Но ведь спальня звукоизолирована. Вы с подружкой не могли слышать мои крики.
Он усмехнулся:
- Я вышел на кухню. Пить хотел. Она отправилась следом, убедиться, что я не к тебе сбежал.
Я изобразила ужас:
- Извращенка! Как ей только в голову такое пришло! Что бы мы с тобой, на этом самом диване… Бр! Ужас какой!
- Действительно - ужас, - скривился он. - Ладно, утром разберёмся. Ложись спать.
Я испуганно вскинула голову. Опять спать! А вдруг всё повторится!
- Хорошо. Ты иди, а я ещё посижу немного.
- Боишься? - догадался парень. Он остановил взгляд на черном шелковом шнурке с аккуратным серебряным распятьем, украшавшим мою шею. - А эта штука не могла так натереть?
В его голосе не было уверенности, но я знала какой ответ, он хочет услышать.
- Всё может быть. Возвращайся к своей даме, пока она снова не начала фантазировать на наш счёт. Обещаю больше вам не мешать.
Он помолчал, потом неожиданно признался:
- Не хочу я туда возвращаться! Тошнит от её лицемерия. Может, ты пойдёшь в спальню? Там большая удобная кровать, а я лучше здесь. Не люблю сэконд-хэнд.
- Можно подумать ты ей ни разу не изменял.
Он поморщился:
- Не в этом дело. Кто платит, тот и заказывает музыку. Могла бы другое место для забав подыскать, если уж так не терпелось!
- Ладно, уступаю место, но к твоей наложнице не пойду - она не в моём вкусе. Посижу на кухне, всё равно больше не усну.
- На кухне?! Значит, утром я не завтракаю, - хмыкнул парень, с облегчением укладываясь на моё место (испачканную подушку он просто перевернул).
Я уединилась на большой, размером с мою квартирку в Лесогорске, кухне Войнича и до утра не сомкнула глаз, перебирая в памяти подробности ночного кошмара. Пока ясно одно: Лариса пытается мне что-то сообщить. Вот только что? И успею ли я разгадать её послание вовремя?
Глава 28
В маленьком офисе на Тверской было светло и по-домашнему уютно. У окна, за компьютером сидела симпатичная сероглазая брюнетка в строгом деловом костюме. Пятнадцать лет назад она была Катей Мироновой, сейчас табличка на двери представляла её как Екатерину Васильевну Писареву, юриста первого класса. Напротив находился кабинет мужа - нотариуса. Такой вот семейный подряд. Девушка посмотрела на меня и неуверенно улыбнулась:
- Доброе утро, вы записаны на консультацию?
Секретарше в приёмной я сказала, что у нас личная договорённость о встрече. Девушка красила губы и была настолько поглощена своим занятием, что не стала отвлекаться на уточнения. Похоже, к Екатерине Васильевне клиенты толпами не валили.
- Доброе утро. Нет, я по личному вопросу. Меня зовут Злата Мелихова. Я хочу поговорить с вами о Ларисе Малининой.
Прямолинейность - не лучшее моё качество, тем более в общении с юристами, но интуиция подсказывала, что здесь нужно действовать именно так.
Молодая женщина побледнела, но быстро взяла себе в руки:
- Кого, простите? - а вот дрожь в голосе удалось унять не сразу.
- Ларису Малинину, вашу подругу детства, которая пропала пятнадцать лет назад шестнадцатого июня 1997 года, - спокойно объяснила я.
Больше попыток сохранить самообладание не было. На её бледном лице проступила испарина. Испуганный взгляд метнулся в сторону закрытых дверей. Наверное, раздумывает стоит ли позвать мужа. Признаюсь, я юристов представляла несколько иначе: более выдержанными и владеющими собой.