Иметь дело с ночным гостем все-таки пришлось — оголодавший мертвец вылез на тракт среди бела дня и попер прямо на изгоняющих, не способный оценить исходящую от них угрозу. Истерзанный труп уложили с третьего удара, прижизненные травмы обсуждать не стали. Су’Никар полагал, что перед ними — один из тех несчастных, которые застряли в пути во время уничтожения опорных точек вдоль тракта — гостевых домов. Император, напуганный возможным притоком беженцев на юг, не озаботился предупредить кого-нибудь о своих планах. В результате, от возникшей неразберихи гибло больше народа, чем от ночных гостей.
А цели чужаков стали ясны в следующей же деревне.
— Овес?!! — Су’Никар был в шоке.
— Два мешка!!! — страшно округлил глаза местный староста. — И большой кувшин масла.
Т’Ахиме глупо хихикнул.
— Интересно, что они взяли за тот периметр, — закусил губу Су’Хамат.
— Подумаешь! — пожал плечами Ана’Рассе. — Ну, оголодали люди. С кем не бывает!
Спорить с формальным лидером никто не стал. Тем более, что в свежей мусорной куче около следующей опорной точки обнаружились иноземного вида жестянки, отчетливо пахнущие тушеным мясом. С’Анишу не удержался и лизнул.
— Оголодали, говоришь, — скрипнул зубами Су’Никар (правильному изгоняющему не интересны чужие объедки!).
А ученики подсуетились и в следующей жестянке нашли неиспользованного жира на палец.
— Есть еще один вариант, — хмыкнул Су’Хамат. — Просто им это вообще ничего не стоило.
А тех ли людей они преследуют? Но выбора не было — чужаки с сомнамбулической точностью придерживались дороги на Крумих. Однако если на первой стоянке отряд отставал от иноземцев на день, то на второй — уже на два. Лошади на рысях проходили шестьдесят километров в день, а заморские машины столько же — в час. Можно было, конечно, поднажать, но тогда они рисковали потерять животных посреди дороги, а новых достать негде — император крепко обобрал северные провинции перед уходом.
День за днем отряд шел по остывающему следу, с утра до вечера упираясь взглядом в бесконечную рифленую ленту, оттиснутую на сухой земле колесами грузовиков. Это было несправедливо, в конце концов! Почему они, хозяева этой земли, плетутся, глотая пыль и запах лошадиного пота, а явившиеся из-за моря чужаки путешествуют с комфортом, наплевав на все запреты и отсутствие убежищ? Как в таких условиях можно дать отпор вторжению, если агрессора даже не догнать?!!
В Крумих Су’Никар въезжал четким намерением набить кому-нибудь морду.
Стоило впереди показаться городской застройке, Ана’Рассе немедленно встал во главе отряда и спесиво задрал нос — помимо общей туповатости, он был невероятно властолюбив. Если наедине с изгоняющими чиновник старался держать себя в руках (надо понимать, из чувства самосохранения), то с обычными людьми нежничать не собирался. Су’Никар подавил раздраженную гримасу — что взять с бесталанного? Изгоняющему достаточно было бы один раз утвердить свое лидерство, а человек требовал знаков уважения непрерывно, чем раздражал даже робкого Т’Ахиме.
Отряд двигался по городу бодрой рысью, предоставляя жителям возможность самим позаботиться о своей безопасности. Привычные горожане суетливо разбегались с пути облеченных властью и низко кланялись штандарту с символом тусуанского владыки. Уточнять дорогу не требовалось — планировка Крумиха, как и всех городов И’Са-Орио’Та, в точности соответствовала их статусу и определялась Уложением, по которому в империи делалось практически все. Поэтому путь до сосредоточия городской власти Су’Никар проделал совершенно без участия сознания. И только потом поднял глаза и замер в ступоре — городская площадь выглядела неправильно.
Для начала, дом, в который они стремились, вообще отсутствовал. На его месте в чреде строений зиял провал и копошились мастеровые из печатных, споро разбирающие обломки. Сомнений в причине такой активности не оставалось — над руинами густо, как запах пожарища, висело эхо темной ворожбы. От привкуса чужой магии все волоски на теле Су’Никара встали дыбом.
— Где дом городского головы? — прорезался голос у Ана’Рассе.
Есть, все-таки, польза от человека — глух, туп и непрошибаем.
— Там, господин, там он живет! — заулыбались печатные, тыча в третий от поворота дом.
— А здесь что случилось?
— Ночной гость, господин! Дом совсем испорчен, жить нельзя. Убираем!
— Понятно…
Ана’Рассе, возможно, все понятно, а вот Су’Никара мучили сомнения: ну не мог единожды проведенный ритуал давать такой сильный отклик! Здесь, на площади изменилось что-то еще. Найти ответ немедленно командиру помешали подчиненные: взбудораженный враждебным окружением, отряд теснился вокруг лидеров. Но вот люди и кони на мгновение расступились, и тут в душе Су’Никара впервые зародился трепет — воздвигнутый в чаше из-под фонтана Знак отвращал нежитей так мощно, что изгоняющему самому захотелось спрятаться. Из разобранной скульптуры времен второй династии тут же рядом сложили скамейку. Неукротимый Су’Хамат пытался изучить иноземное волшебство ближе, а Знак в ответ стрекался защитным контуром.