К сожалению, идти по дороге бандиты не захотели и тут же углубились в бурьян, продраться через который без помощи моего боевого посоха было бы нереально (интересно, можно ли считать чертополох экзотикой, если у него ТАКИЕ шипы?). Короче, я — косил, а армейские тунеядцы с сосредоточенным видом глазели по сторонам (типа, караулили) Полчаса блуждания среди камней и колючек привели нас в лагерь разбойников. В принципе, чтобы унюхать его не обязательно было быть собакой — бандиты совершенно опустились. Смердящие нечистоты вплотную подступали к убогим шалашам, всюду валялось грязное тряпье и объедки, ничего похожего на баню или, хотя бы, корыто для стирки белья не наблюдалось в принципе. Я понял, что не желаю участвовать в допросе этих скотов, даже если мы кого-нибудь из них поймаем.
Но одного не отнять — обзор с этого места открывался отличный. В результате, прячущегося в кустах человека все заметили практически одновременно. Бойцы Ридзера обменялись понимающими ухмылками и, под предостерегающее шиканье куратора (ах, да, мы же должны демонстрировать местным дружелюбие), начали брать неизвестного в кольцо. Я наблюдал за происходящим с командной высоты. В результате, из кустов извлекли очередного белого, высокого старика с всклокоченной седой шевелюрой и безумным взглядом. На бандита он не тянул при самом вольно допущении, единственная угроза, которая от него исходила — возможность подцепить вшей. Задержанный подслеповато щурился и растеряно вертел головой.
— Ты кто? — приступил к допросу Ридзер, не заморачиваясь проблемами перевода.
Куратор молча закатил глаза и стал пробираться поближе, но белый, неожиданно, ответил:
— Я — Ли Хан, лекарь из Михори. Эти люди напали на караван, с которым я ехал в Крумих, больше никто не уцелел.
По ингернийски он говорил без акцента. Ридзер, с сомнением, оглядел замызганного пленника:
— И ты, значит, к этим уродам никакого отношения не имеешь?
— Я лечил их, иначе они убили бы меня, — страдалец поднял на капитана выцветшие, слезящиеся как у больной собаки глаза. — Моих сил было недостаточно, чтобы помешать им. Слов они не понимали…
Судя по затрапезному виду, старик провел среди разбойников не один день.
— Вы пришли из Михори, — вмешался в разговор куратор. — Можете рассказать, какая там обстановка?
— Хаос, — вздохнул старик. — Император бежал на юг, всех изгоняющих мобилизовали для защиты тусуанской долины. Людям запретили уходить из города, а для поддержания порядка прислали сотню пехотинцев тусуанского гарнизона. Сначала солдаты вешали грабителей, потом сами начали грабить и убивать. Все, кто способен пойти против слова наместника, бегут прочь, бросая друзей и имущество. Но дороги не безопасны…
— Значит, в Михори не идем, — резюмировал Ридзер. — А этот твой Крумих, что там?
— А вам зачем? — насторожился старик.
— Мы хотим предложить там услуги изгоняющих, — снова встрял куратор.
Белый смотрел с оправданным недоверием.
— За хорошее вознаграждение, естественно, — счел необходимым уточнить я. — Напрягись и подумай, смогут ли там оплатить наши услуги. Этим ты спасешь множество жизней.
Намек на жизни мобилизовал белого.
— Точно я не знаю, но беженцев со стороны Крумиха не было, что бы это ни значило.
— Ну, значит, с направлением определились, — и Ридзер потерял к спасенному интерес.
— Уважаемый, вы по-прежнему собираетесь в Крумих? — уточнил куратор.
Белый осторожно кивнул.
— В таком случае можете присоединиться к нам, если хотите, конечно.
Я хмыкнул (нашли, кого себе на шею повесить!), но возражать не стал — сдохнет ведь здесь, жалко его.
Погрузка барахла и подъем грузовиков на дорогу заняли весь остаток дня, мы так и заночевали на тракте, не удосужившись съехать на обочину. Все равно путников, кроме нас, не было, а бандиты благоразумно растворились где-то за горизонтом.
Утром живности в нашем хозяйстве прибавилось.
Я, немного помятый после ночевки в спальном мешке, вел последний осмотр двигателям и тормозным колодкам. Бойцы Ридзера увлеченно разыгрывали в кости места в кабинах. Белый, шевеля губами, перебирал свои вещи, найденные у разбойников: обшарпанный деревянный сундучок и две книги, которые спасло только то, что зачарованная бумага не желала гореть. От пережитых потрясений Ли оправился чрезвычайно быстро, аппетит имел отменный и вообще, отлично чувствовал себя в компании боевых магов. А я-то думал, что нас тут будут бояться.
— Том, глянь! — Румол ткнул пальцем в сторону кустов.