Мне достался выступ слева. Его прикрывали два каменных зубца с широкой щелью между ними. Через щель я мог держать под прицелом и ворота, и узенький мостик, который протянулся над крышами домов от ворот к башне. Выход на него был прямо подо мной.
Солдаты на стене смотрели в нашу сторону. Подозреваю, что они заметили происходящее и даже не знаю, что бы я стал делать, если бы они решили отбить своего офицера. Лейтенант могла чудить, сколько ей угодно¸ но я по своим стрелять не собирался. Судя по взглядам, которыми перебрасывались штурмовики, их посещали те же сомнения.
К счастью или сожалению, времени на междоусобицу у нас попросту не оказалось. На захват башни у третьей группы ушло всего несколько минут. Ни одного выстрела изнутри не прозвучало. Затем хриплый голос из мегафона, висящего под парапетом, громко объявил повышенную готовность. Солдаты на крепостной стене разбежались по своим постам. Я облегченно выдохнул. Створки ворот дрогнули и с тихим, но отчетливым лязгом пришли в движение.
А беженцы всё еще ковыляли к воротам!
— Живее, растяпы хреновы! — заорал на них голос из мегафона.
По развалинам ближайшего квартала уже мертвецы бежали. Справа дружно рявкнули пушки. Мертвецы сразу попали под накрытие. Три разрыва взметнули вверх фонтаны из земли и трупов. Еще один снаряд прилетел чуть левее. Я взглянул через прицел.
Половина раскиданных мертвецов поднималась обратно. Над колонной опять мелькнул черный флаг и на этот раз я успел разглядеть знаменосца. За шеренгой рослых мертвецов прятался маленький щуплый старикашка. Он был на целую голову ниже своих телохранителей, а уж если бы двое из них встали поплотнее плечом к плечу, он бы за ними мог цыганочку с выходом изобразить, и никто бы этого не увидел.
— Боцман, — позвал я. — Вижу шамана в голове колонны, но не могу его подстрелить. Прячется за мертвецами.
— Понял, — отозвался тот и послал гонца в наблюдательную будку.
К стене башни лепился узенький балкончик. Гонец промчался по ней, стараясь не смотреть вниз, и пропал из виду. Второй залп из пушек пришелся по хвосту колонны, а потом артиллеристы принялись целенаправленно утюжить ее голову. Вскоре мертвецы сбились с шага, и побрели вперед уже своей обычной шаркающей походкой. Зенитная батарея опустила стволы и открыла по ним огонь. Со стены доносился треск винтовочных выстрелов.
Беженцы — наконец-то! — добежали до ворот и, едва переступив заветную линию, устало падали на колени или опирались о створки. Остальные из последних сил напирали на них сзади и в воротах началась давка. Мегафон орал матом в три этажа, призывая усталых людей сделать еще хотя бы сотню шагов.
Под аркой распахнулась дверь. Она была выкрашена в цвет камня и, пока не открылась, я ее и не заметил. Из двери выскочили солдаты. Они погнали беженцев дальше, не стесняясь раздавать пинки и подзатыльники. Колонна вновь кое-как пришла в движение. Всё новые и новые группы беженцев вливались внутрь. Они проходили под аркой, мимо домов с заколоченными окнами, и снова искали место, где можно было бы упасть. Некоторые падали прямо на мостовую.
Гонец прибежал назад и доложил, что на флангах наступают еще две колонны нежити. Между ними замечены мутанты числом около тысячи, а, кроме того, разведка доложила о появлении демона. В общем, если добавить к этому вьющихся в небе горгулий, то дело выглядело настолько плохо, что пора было убедить нашего лейтенанта закрыть ворота обратно.
Кому-то это удалось. Створки ворот опять поехали навстречу друг другу. Отстающие беженцы, крича и толкаясь, полезли вперед. Над ними проскользнули горгульи и сходу врезались в толпу.
Под аркой началась бойня. Горгульи рвали людей когтистыми лапами и протыкали насквозь ударами хвостов. Беженцы орали так, что их наверху башни было слышно. Кто-то пытался отбиваться чем под руку подвернулось, но большая часть разбегалась и расползалась кто куда. Двое метнулись в ту дверь, откуда выскочили солдаты. Следом змеей скользнула горгулья. Она задела хвостом створку двери и та захлопнулась за ней.
— Снайперы, огонь по горгульям! — скомандовал боцман. — Остальным ждать команды.
— Ждать, пока их там всех перебьют, — тихо проворчала Седьмая.
Пулеметчицы обосновались недалеко от меня и я все слышал. Боцман, думаю, тоже, но он сделал вид, то нет. Хотя Седьмая зря ворчала. Горгульи — чертовски умные твари. Умнее их только демоны. Может быть, есть и еще кто-то, но я про таких не слышал. Горгульи прекрасно понимали, что как только они перебьют людей вокруг себя, их тотчас покрошат из пулеметов, и потому постоянно ввинчивались в толпу. Там и снайперу-то работать тяжело.
Своей первой целью я наметил горгулью с синей полосой вдоль спины. Нанося удар, она высоко вскидывалась над жертвой, и потом всей массой обрушивалась на нее сверху. Наметил ее, как оказалось, не только я. Когда горгулья в очередной раз вскинулась, я выстрелил один раз, а она дернулась дважды. У нее еще хватило сил бросить в мою сторону яростный взгляд, прежде чем рухнуть мордой вниз на мостовую.
— За мной! — раздался снизу голос лейтенанта. — Вперед!
Из дверей башни на улицу выдвинулась третья группа почти в полном составе и с ними еще десяток солдат. Последними командовал унтер с саблей в руке. Расталкивая мечущихся в панике беженцев, они пробивались вперед, туда, где горгульи рвали людей, а сами люди разрывались между желанием спастись самим и спасти свой скарб. Причем, на мой взгляд, второе желание у них преобладало.
У лейтенанта на плече висел армейский вещмешок, из которого торчала красная коробка. Похоже, та самая, из Погорелово. Лейтенант на ходу сдернула вещмешок с плеча, и тут ее саму сбили с ног беженцы. Чуть не проскакали по ней. Двое штурмовиков тотчас бросились на помощь своему офицеру. Нетерпеливые беженцы, отхватив суровых тумаков, шустро уковыляли навстречу своему спасению. Лейтенанта поставили на ноги и она первым делом проверила — не пострадала ли коробка.
Над воротами замолотили пулеметы. Обогнав мертвецов, на нас волнами мчались мутанты. К пушкам справа присоединились еще две батареи слева. Потом в тылу рявкнуло что-то могучее. Над нами просвистел снаряд. Он финишировал между второй и третьей волной мутантов.
Рвануло так, что даже башня содрогнулась. Я рефлекторно вцепился в каменный зубец, а потом так же поспешно отпрянул, испугавшись, что он сейчас кувырнется вниз, и я вместе с ним. Зубец устоял. На месте взрыва осталась огромная воронка, а клочья мутантов расшвыряло по всему полю боя. Их это не напугало. Да что там! Я сам видел, как один мутант на бегу поймал пролетавшую мимо ногу и помчался дальше, обгладывая ее на ходу. Меня передернуло.
К этому моменту створки ворот сошлись уже наполовину и вдруг остановились. Голос в мегафоне перешел на семиэтажный мат. Редкие вкрапления нормальных слов призывали хоть кого-нибудь пройти в дверь под аркой и выяснить, какого нехорошего слова там случилось с гидравликой. Это была та самая дверь, куда недавно нырнула горгулья.
— Да чтоб вас всех! — проворчал я, одновременно выбирая себе цель.
Ею стала горгулья, метнувшаяся к воротам добить раненого бродягу. Тот очухался и пытался уползти за ворота. Я успел чуть раньше, но тому бродяге благодарить меня всё равно было не за что. Уже мертвая, горгулья рухнула прямо на него, придавив беднягу к земле. Он пытался выбраться из-под нее, но безуспешно. А мутанты были уже близко. Если нужно, эти уродцы по части бега запросто могли заткнуть за пояс гепарда. Огонь со стен выкашивал их пачками, но остановить не мог.
— Ну же, боцман, — нетерпеливо прошептала Седьмая.
Тот застыл подобно памятнику самому себе, и внимательно смотрел куда-то вдаль. Судя по выражению лица, увиденное там ему сильно не нравилось. Впрочем, если бы боцман посмотрел вниз, он бы точно так же скривил физиономию.
Штурмовики кое-как пробились к горгульям. Стреляя в упор, они выбивали одну тварь за другой, и между делом оттаскивали назад тех, кто не мог уползти сам. Солдаты с унтером прорывались к двери под аркой. Две горгульи бросились наперехват.