Я, по правде говоря, никогда не был любителем цветов, предпочитая им ту растительность, которую можно превратить в гарнир или холодную закуску, но в тот момент я настолько залюбовался этой розой, что буквально забыл обо всем. Включая демона и сражение вокруг. Запах гари и пороха исчез, растворившись в приятном аромате. Хотя спроси меня тогда, чем это пахнет, я бы затруднился ответить. Аромат, казалось, разбивался на множество вкусных запахов, каждый из которых я обонял всего мгновение, но успевал осознать его, прежде чем тот сменялся другим.
Казалось, само время остановилось, чтобы я смог вдоволь налюбоваться этим чудом, потому что когда я вспомнил, что у нас тут, вообще-то, идет бой, то всё и все были там же, где они были, когда я бросил вниз мимолетный взгляд.
— Бог ты мой, — прошептала Седьмая, тоже глядя на розу. — Это же ангел!
Глава 3
Думаю, я не сильно погрешу против истины, если скажу, что очень мало в нашем мире тех, кто не слышал о розе-ангеле. На фронте таких вообще нет. Некоторых новобранцев призывали из таких глухих деревень, что они про сапоги впервые узнали только по прибытии в полк, но даже они про ангела к тому моменту не по одному разу слышали.
А вот вживую видели немногие. Я так точно увидел ее впервые. Говорят, роза-ангел — самая редкая штука на старушке Земле. Хотя, как утверждали ученые, произрастала она практически где угодно: начиная от выжженных демонами пустошей, где вообще ничего больше не растет, и заканчивая снежными равнинами заполярья. Прошлой осенью газеты писали, что моряки нашли цветущего ангела прямо в Финском заливе, на камне в полукилометре от берега. Вот только улыбалась такая удача буквально единицам, причём улыбалась ровно один раз.
Где бы ни находили розу, куст всегда был один-одинёшенек. Более того, те же самые ученые так и не выяснили, как эта роза размножалась. Впрочем, возможно, что она и не размножалась вовсе. Мутировала из какого-нибудь обычного растения или, как говорили, хотя и не утверждали наверняка, святые отцы — появлялась чудесным образом там, где это было необходимо.
Впрочем, необходимо это было абсолютно везде. Наугад ткните пальцем в глобус, и точно попадёте в место, где ангел нужен вот прямо сейчас и буквально позарез. Это для нас роза — чудо чудное, а нечисть ангела на дух не переносила. И чем выше тварь в адской иерархии, тем паршивее она себя чувствовала в его присутствии.
Когда демон увидел розу на баррикаде, его аж всего перекосило. Словно из брандспойта окатили святой водой. Закрываясь лапами, он попятился назад. Прямо в пламя.
— Ура! — прокатилось над стенами.
Ура-то оно, конечно, ура, вот только мутанты продолжали наседать. Кривились, рычали, забегали с флангов, ужимаясь по самой стене, лишь бы быть подальше от ангела, но упрямо пёрли вперед. Так собаки бросаются на медведя. И страшно, и мясо жесткое, и шкура толстая, да и пахнет препротивнейше, но хозяин сказал: надо!
Затем в открытые ворота волной хлынули живые мертвецы.
— Логично, — хмуро бросил боцман. — Этих ангел не остановит.
Мёртвым-то уже всё едино. Хоть ангел, хоть пули, хоть огонь. Многие горели, но упрямо топали вперед, пока не сгорали и не падали под ноги идущим следом. Вскоре все пространство под аркой оказалось завалено горящими трупами.
Теперь, оглядываясь назад, я уверен, что так оно и было задумано с самого начала. Тогда-то мы обрадовались этой печке. Мутанты из-под арки уже не выскакивали, а выкатывались на нашу сторону, завывая от боли и пытаясь сбить пламя со шкуры. Некоторых даже добивать не пришлось. Вот только и мы не могли прорваться к механизму управления воротами. Возможно, туда был какой-то другой путь, но в хаосе боя о нем никто не вспомнил, и ворота так и остались открытыми.
Сверху упала огромная тень. Над нами проплывал "Орёл". Вокруг него вились горгульи. "Орел" огрызался короткими пулеметными очередями, но без поддержки с земли ему приходилось туго. А нам внизу было, увы, не до него.
Две пули одна сразу за другой щелкнули по каменному зубцу. Первая рикошетом ушла в соседний зубец и там застряла, а вторая просвистела у меня над самым ухом. Стреляли снизу, из-под арки.
— А там не слишком жарко для культистов? — проворчал я, высматривая стрелка.
Мертвецы, конечно, не дрова, но горели неплохо. Где-то поярче, где-то похуже, но в целом обычный человек, такой, как я, например, под аркой мог разве что быстро пробежать или, точнее, проскакать по "островкам" из уже прогоревших тел. Причем лично я бы не поставил денег на то, что этот человек даже так сумел бы выбраться оттуда невредимым.
Тем не менее фигуры в пламени мелькали вполне себе человекообразные. Вот только двигались они слишком неспешно для человека, у которого в самом буквальном смысле земля горит под ногами. При взгляде через прицел я также заметил, что все они низкорослые и покрыты короткой красноватой шерстью.
— Ёшкин же кот! — прошептал я, и уже громче доложил: — Под аркой бесы!
— Принесла нелегкая, — проворчал боцман.
Бесы тоже боялись ангела и не смели к нему приближаться. Другое дело, что они и оттуда могли его достать. Каждый бес держал в руках винтовку. Обычную нашу трехлинейку. Ее, в отличие от своей шкуры, бесы берегли от огня и держали повыше. Это, конечно, сказывалось на их меткости, но бесы и без того считались паршивыми стрелками. Они просто палили в нашу сторону. Иногда попадали.
Штурмовиков за баррикадой выбивали одного за другим. Укрытие из нее оказалось так себе. Особенно если то и дело бесстрашно высовываться из-за него.
— Не хочу показаться паникером, — сказал я. — Но не лучше ли им отступить к нам? Арку мы и отсюда под прицелом держим, а там их всех перестреляют.
А потом и до нас доберутся. Но эту мысль я озвучивать не стал, чтобы действительно не показаться паникером.
— Ангел отсюда арку не закроет, — быстро отозвалась Седьмая. — У него дальность метров тридцать.
— Демон удрал дальше, — заметил я, одновременно пытаясь поймать в прицел одного слишком шустрого мутанта.
Тот лихо промчался по стене под аркой и шмыгнул за дом. Сейчас его скрывала толстая труба из кирпича, но дальше мутанту всё равно предстояло пересечь открытое пространство и там я собирался его подловить.
— Демон просто испугался, — ответила мне Седьмая. — Но он вернется.
После этой фразы ничего не прозвучало, но отчетливо ощущалось: скорее бы! Я тихо, чтобы не сбить прицел, вздохнул. Нет, в том, что он вернется, я тоже ни секунды не сомневался. Другое дело, что лично я предпочел бы, чтобы это случилось как можно позже. К сожалению, в высшей инстанции прислушались к ее молитвам, а не к моим.
Мутант всё-таки решился рвануть через открытое пространство. Я его подстрелил. Короткая очередь хлестнула по стае, выкатившейся из-под арки, и пулемет замолк. Я оглянулся. Пулеметчицы, стоя на коленях, торопливо заправляли новую ленту. При этом обе держали спину прямо, как на параде.
— Эй, у пулемета! — окликнул я. — Пригнитесь!
— Так неудобно, — отозвалась Восьмая.
— Если подстрелят, будет еще неудобнее, — сказал я.
Словно подкрепляя мои слова, по зубцу рядом с Восьмой щелкнула пуля. Барышня только недовольно дернула головой. Я выглянул наружу. На углу стоял на колене рыжий бес. В руках он держал винтовку и целился в нас. Я тотчас прицелился в него, но кто-то за баррикадой успел раньше. Пуля отшвырнула беса назад, на груду трупов, и та вдруг подалась навстречу, чтобы принять убиенного в свои объятия.
Я мотнул головой. Ёшкин кот, мне не показалось! Пласт горящих мертвецов съехал на подстреленного беса, похоронив его под собой, и пополз дальше. Всю эту мертвую массу толкал вперед демон. Самолично. Наверное, хотел показать нам, что он еще в деле. Если так, то он зря старался. Лично я, когда увидел армию, что шла за ним, забыл про демона напрочь.
В ворота вливалась целая река из бесов и мутантов. Пара ручейков из этой реки тотчас устремилась наверх. Бесы скакали по лестницам, мутанты лезли прямо по стене. Солдаты на воротах дали последний залп и рванули прочь. Один на бегу махнул нам рукой, явно предлагая сделать то же самое. Еще и кричал что-то. За трескотней выстрелов я разобрал всего одно слово: