— Тебя это не касается! — отрезала она, встала и пошла в ванную. Что-то Лиза сильно уж увлеклась мытьем рук. Небось, уже вся по уши в воде.
Так и было. Вода была на полу, мокрые рукава и волосы на голове.
Лиза обернулась на звук открывающейся двери.
— Мама, я решила и голову помыть.
— Зачем?
— Ну… зачем, зачем… чтобы она не была грязная.
Лера выключила воду и взяла полотенце.
— Давай вытрем твою голову, а помоем ее вечером перед сном.
— Ну почему?
— Потому что голову удобнее мыть в ванной, а не под раковиной. Посмотри, ты бантики намочила. А потом, забыла, что до сих пор не знаешь, приходил ли к тебе заяц? Снимай свитерок, я дам тебе сухой.
Тут Лера услышала, что хлопнула входная дверь. Наверное, Олег ушел. Слава богу! Еще не вечер, а он уже исчез.
«Чего приходил вообще?!»
…Ее сны. Долгое время они все были на один манер. До сегодняшней ночи. Сегодня он сказал ей, что больше не придет. Не буквально, конечно, просто все время она пыталась его догнать, и не могла. Он все время оказывался впереди. Лера делала новую и новую попытку, но тщетно. Она звала его, он оборачивался и только махал рукой. Махал на прощание. Лера снова кидалась вдогонку, уже из последних сил. Она хотела остановить его, но была не властна над этим. Что-то тянуло ее назад, сдерживая, не давая ступить и шагу, превращая время в липкое, тягучее месиво, из которого не было сил вырваться. Лера кричала ему: «Не уходи!», он же только разводил руками — я ничего не могу сделать, отворачивался и шел дальше. В конце концов, окончательно выбившись из сил, она села на траву и заплакала. Лера поняла, что не сможет его догнать. Она поняла, что он ушел навсегда. Наверное, впервые за все это время она осознала это в полной мере. «Я не хочу так!!!», она кричала об этом, обращаясь к чему-то более высшему. Я не хочу так, вы меня слышите? Не отбирайте у меня эту отраду. Не забирайте мою боль! Говорила сквозь слезы, прекрасно понимая, что ничего уже не изменится, и ей придется смириться.
«Отпусти его! — Этот голос, казалось, он идет из самых глубин ее души. Он овевал ее спокойствием и умиротворением. — Отпусти его и тебе станет легче!» — убаюкивал он Леру.
«Нет! Я не хочу! Не хочу легче…»
Лера попыталась стряхнуть с себя это наваждение и проснулась.
Лежала в темноте ночи, не осознавая до конца, что уже не спит. Слезы все также продолжали бежать по ее щекам, скатываясь на подушку, а еще хотелось выть. Выть во весь голос от этой выедающей душу безысходности. Врут те, кто говорит — пройдет. Врут безбожно. Ничего не проходит. Боль становится лишь сильнее, а под ногами все больше разверзается пропасть. Раны от потери продолжают кровоточить, а время не лечит…
— Лера, мне кажется, что ты прорыдала всю ночь, такие у тебя глаза красные. Что-то случилось?
— Да нет, ма. Все нормально. Просто я допоздна смотрела телевизор.
Анна Николаевна была человеком тактичным. Дальше расспрашивать не стала. Лера попыталась скрыть следы своих ночных слез с помощью косметических средств, однако, как видно, не сильно это ей удалось. Они завтракали втроем. Рядом стоял еще один прибор, для Андрея — брата Леры, однако он еще не пришел. Видно, поздно лег вчера. Оно и понятно. Когда тебе двадцать лет, не обременен семьей, чего бы и не погулять? До того как в ее жизни разверзлась пропасть, Лера и сама была жизнерадостной и беспечной. Только теперь все улетучилось как дым. Даже и не верится, что была другой. Жизнь как будто разделилась на две части: до и после. Только ради Лизы и держала себя в форме.
Лера глянула на дочурку. Та ковырялась ложкой в манной каше. Как бы почувствовав, что мама смотрит, подняла свои глазенки, которые почему-то уже были наполнены обидой, и спросила:
— Мама, а почему мне тетя дала манную кашку, а тебе и бабушке омлет и мяско?
Вот оно что. Надо будет завтра учесть этот момент. Лучше, чтобы у всех была одинаковая еда.
— Да, Лизка, тебе повезло. Наверное, нам с бабушкой не хватило манной каши.
— Повезло? — с сомнением спросил ребенок.
— Ясное дело! — подхватила бабушка. — Кто же просто так откажется от манной каши на завтрак? Только глупыш какой-то!
— Доброе утро, милые дамы, — все трое подняли головы в сторону говорившего, в то время как Олег уже садился на место Андрея.
— Доброе… — «было, пока ты не заявился», — подумала Лера.
Анна Николаевна ответила со свойственным ей радушием:
— Доброе утро, молодой человек.
— А я вижу, у вас тут место свободное, — невозмутимо продолжил Олег, — думаю, дай-ка разбавлю вашу чисто женскую компанию.
— Вовсе оно и не свободное. Мог бы для начала и спросить.
— Лера! — с укоризной во взгляде и голосе сказала Анна Николаевна. — Твой Андрюшка будет спать до обеда, и ты это прекрасно знаешь. Сидите, сидите, Олег. Вы нас совершенно не стесните.
«Ха! Можно подумать, что он разбежался вставать!»
Олег же растянулся в улыбке чеширского кота от осознания того, что ее свекровь встала на его защиту.
— Лерочка, ты видишь, что не все реагируют на меня, так как ты?
Она действительно видела, и не могла дать этому никакого объяснения. Он наглый, самоуверенный хам! Неужели никто вокруг, кроме нее, не видит этого? Заметила Лера подобное отношение к этому человеку еще в то время, когда работали над проектом. Люди тянулись к нему, все время о чем-то спрашивали, советовались, звали с собой на какие-то важные совещания. В прибавку к тому, что практически каждый его ответ по большому счету сводился всего лишь к «Я не знаю, ты должен (или должна) сам(а) решить». Леру подобное отношение к нему неимоверно бесило и выводило из себя. Ну почему они все заискивают перед ним?! Ангелочек нашелся!
Да и чего там далеко ходить? Ее же дочка как на него отреагировала?! А ведь это Лиза, которая не особо рвется лишний раз мчаться к незнакомым людям и даже слегка побаивается их. Вчера вечером перед сном Лиза, по-видимому, тщательно обдумав увиденное, и не находя ответа, спросила у нее:
— Мама, а что это у дяди было такое за спиной?
— У какого дяди? — Лера даже не сразу поняла о ком идет речь.
— Ну у того, который приходил к нам. Как там его зовут?
— У Олега?
— Да.
— Я не знаю, доча. Ничего не видела.
— Ну такое… большое, — Лиза начала что-то показывать руками.
Лера была в полном недоумении.
— Даже и не знаю малыш, что тебе сказать. Честно, я ничего не видела, тебе показалось…
— Да, Лера, — прервал ее размышления Олег, — а этот твой Андрюшка, он кто?
«Все-то тебе надо знать! Чего ты вообще лезешь в мою жизнь?»
Видя, что Лера не собирается отвечать, ответила Анна Николаевна:
— Андрей — это брат Лерочки, — с энтузиазмом стала рассказывать она. — Он тоже приехал сюда отдыхать. Это Лера нас всех собрала здесь. Сказала, что хватит уже встречать Новый год дома. Не уболтала только своих родителей. Они отказались, потому что хозяйство не на кого оставить. Ну, сами понимаете, корова, куры и все такое. Мы договорились, что приедем к ним на Рождество.
«Рассказала все, что только могла! К чему это все?!», — недоумевала Лера. Можно подумать, что Олегу сильно интересны подробности ее жизни. Он если и интересуется ими, то только лишь для того, чтобы поиздеваться потом над нею. Неужели это непонятно?
Лера решила, что пора бы и вернуться к завтраку. Хватит уже по сторонам глазеть. Опустила глаза в тарелку и уже хотела отрезать себе кусок омлета, когда поняла, что у нее поверх него лежит манная каша.
— Лизок, что это ты сделала?
— Ну, мама! Я решила поделиться с тобой и бабушкой, чтобы вам не было так обидно, — она говорила это с таким гордым видом, искренне веря, что делает правое дело. Лера посмотрела на Анну Николаевну, та на нее. В тарелке у свекрови тоже лежало несколько ложек манки. А Лиза добавила: — Ну вы ведь сами сказали, что вам не хватило!
Взрослые покатились со смеху. Воспользовалась моментом, что о ней забыли. Ну что ж! Придется теперь есть манную кашу. Не хочется выглядеть глупышом в глазах дочери. Да и потом, ребенок от чистого сердца предложил, отказываться нельзя. Тут Леру осенила одна мысль.