– Неправда твоя, – последовал ответ. – Авва Евагрий не был лицемером и трусом. Выросший у ног святителя Василия Великого, разделивший с двумя святыми Григориями горечь борьбы за Христа, он искренне верил в то, что делал и чем жил. Да, в Константинополе он горячо полюбил упомянутую тобой женщину. Любовь стала взаимной, женщина беззаветно полюбила Евагрия, хотя такая любовь не сулила ей ровным счетом ничего доброго. В свое время бедные родители по расчету выдали ее за состоятельного, но бессердечного вельможу, и она полностью зависела от него. А Евагрий должен был сделать окончательный выбор, чтобы помочь и себе, и своей возлюбленной. Он страдал, и ты прекрасно знаешь, сколь многое тогда зависело от его выбора, как сейчас очень многое решит выбор Лазаря. Да, я помог Евагрию… Наверное, преждевременно. Следовало все предоставить его свободной воле, и тогда, быть может, он сначала очень низко бы пал, зато потом взлетел бы. Хотя как знать? А получилось, что он не переплавился до конца в горниле страданий и где-то в тайниках души осталась крупица нечистоты мысли. Всего одна крупица, приведшая к его посмертному Соборному осуждению. Но кто познал глубины Промысла Божия?.. Не потому ли Бог иногда судит быть обесчещену праведнику, чтобы он до конца искусился и очистился в горниле человеческого поругания. Соборы Церкви – это суд, но их приговор действителен лишь до времени Страшного Суда. Там и только там Всемилостивый и Справедливый Судия скажет Свое окончательное слово на всю вечность. Так что не торопись ликовать. Только Бог знает о грядущей участи Евагрия.
– Оправдывай, оправдывай своего неудачного подопечного! Хорошо ты ему помог! Помоги теперь также Лазарю! – говоривший перешел на беззвучный крик.
– Нет, на этот раз я не повторю подобного. Пославший меня хочет, чтобы Лазарь и Синильга решили все сами. А я здесь лишь для того, чтобы молитвой помогать им. Молюсь, чтобы Вечная Любовь помогла любящим и страдающим найти искомый ответ. И еще, как ты, вероятно, догадываешься, я здесь для того, чтобы ты не посмел вмешаться в ход дела. Все должно быть честно.
– Но ведь дело сделано, все ясно! Ты слышал, что девушка говорила Лазарю вчера в машине? Ты видишь, что он сегодня утром написал на листке? Все решено – он оставляет иночество.
– Мне пока ясно только одно – они любят друг друга, об остальном судить рано. Они договорились встретиться вечером, так что время есть. Подождем.
– Хорошо, подождем… Но какой бы выбор они ни сделали, они проиграют. Это называется «двойной капкан». Ладно, не будем спорить. Что же нам, так и стоять здесь соляными столбами? Раз уж мы оба посланы сюда и должны ждать, а ты вдобавок приставлен следить за мной, то давай поговорим лицом к лицу. Встретимся, так сказать, по-людски. Разумеется, никакого перемирия. Обнажим шпаги остроумия и острословия ради пославших нас и посмотрим, кто искуснее.
– Пусть будет так, – немного подумав, согласился собеседник. – На каком человеческом языке предпочитаешь общаться?
– Забавно поболтать на праязыке первых людей. Вообще люблю говорить на мертвых языках. Можно на латыни, например. Красиво, хотя немного банально. Или на языке ацтеков. Весьма оригинально. Собственно, мне все равно. Выбирай ты.
– Я в таких случаях предпочитаю говорить на языке страны, в которой нахожусь, или народа, с которым имею дело. Но здесь получается непросто: имеем дело с русскими, а находимся в Америке.
– Современные языки… Скучно. Впрочем, мне все равно. Давай по-русски. Если надоест, перейдем на английский.
– Договорились.
Почти одновременно собеседники материализовались и двинулись огибать дом по направлению друг ко другу. Они сошлись на углу.