– С Богом, брат!
«Теперь еще и Ангелина пропала! Но Гретхен и Батон убиты, все разгромлено, – просчитывал варианты Лазарь после разговора с отцом Серафимом. – Из этого круга людей никто не мог организовать похищение новой заложницы, чтобы свести со мной счеты. Неужели органы подстраховались, чтобы держать меня на более коротком поводке, если что? Но я вроде пока повода не давал, а они не стали бы опережать события. На них тоже не похоже. Тогда в чем же дело?.. Ладно, разберемся. А сейчас нужно выходить из игры! Немедленно выходить! Выходить! – пульсировало в сознании инока. – С самого начала можно было догадаться, что с лечением и выздоровлением Неониллы – это хитрость, приманка. Да и вообще вся эта трогательная забота обо мне – ерунда! Здесь виден план и расчет, причем план мне не известен, но ясно, – ничего хорошего. Нужно было сразу понять, что я не в храме, на исповеди, где "Прощаю, разрешаю… Иди и больше не греши", а в организации, где тебя используют, как вещь. Финиш, ребята, больше я не ваш исполнитель. Играйте сами в свои игры, я ухожу».
За этими мыслями Лазаря застал занимавшийся рассвет. Первые лучи солнца забрезжили на горизонте. Стало сыро от росы. Предстоял новый трудный день, исполненный неизвестности и опасностей, но на душе у инока теперь было покойно. Он принял решение и мог хоть немного поспать. Со стороны он напоминал богатыря, раскинувшегося среди зеленого разнотравья после изнурительного боя. То ли сраженного, то ли мирно спящего…
Лазарь спал и не видел, как внимательно и изучающе смотрели на него в это время двое неизвестных с противоположных сторон сада.
Настенные часы с маятником пробили четыре часа дня. Дверь кабинета отворилась, из-за нее вопрошающе выглянул «серый человек»:
– Разрешите, товарищ генерал?
– Входите, входите, – поднял голову от бумаг хозяин кабинета. – Что у вас стряслось?
– У нас, Антон Петрович. У нас стряслось! – «серый» подошел к столу.
– Что?
– Замоскворецкий не вышел на связь. По их времени сейчас восемь утра. Операцию он должен был провести вчера. Спутник показал, что вчера в первой половине дня он находился у объекта. Затем переместился к столице штата Нью-Йорк – Олбани. У него был вечер на то, чтобы, как положено по инструкции, найти в городе интернет-кафе и выйти с нами на связь. Но этого не произошло до сих пор. Движение он прекратил около города.
– Может, залег где-то? Выжидает. Инструкция инструкцией, но сноска на конкретные обстоятельства еще позволяет ждать.
– И все-таки, Антон Петрович, я предлагаю связаться с Замоскворецким. Не нравится мне все это, я ведь его довольно хорошо изучил по старым делам. Да и вы сами предполагали, что при первой возможности он выйдет из-под контроля. Не тот ли случай? Нужно проверить.
– Проверьте.
– Разрешите связаться прямо сейчас?
– А что, я нужен?
– Ну, мало ли? Вдруг возникнет необходимость…
Антон Петрович вздохнул:
– Связывайтесь. Не даете старику покоя.
– Есть, товарищ генерал, – отчеканил «серый человек».
Он достал трубку секретной связи, включил громкость, чтобы генерал мог слышать разговор, соединился с оператором, сообщил свой код и продиктовал номер телефона агента.
Мелодичный сигнал мобильника разбудил инока Лазаря все в том же саду. Он уже несколько раз пробовал просыпаться, но сон не отпускал из своих объятий, организм переутомился и нуждался в восстановлении сил. От сигнала Лазарь вскочил, как по команде. Ему пришла мысль, что, может быть, это у отца Серафима определился его телефон, и он перезванивает.
– Да, слушаю.
– Егоров? Это вы? Как поживаете? – раздался в трубке голос «серого человека».
Лазарь перевел дыхание, сориентировался и твердым голосом ответил:
– Нет, это не Егоров! Это инок Лазарь. Попрошу меня больше чужим именем не называть.
– Что случилось?
– Не бойтесь, для вас – ничего особенного. Вам я ничего не испортил. Просто, если так приспичило, пришлите сюда кого-то еще. Я не смог и не смогу сделать то, что вы просили. Извините уж…
– Кого прислать? Что происходит? Вы могли бы сообщить нам подробнее? Обсудим, подумаем, поможем…
– Я сейчас вам все сообщаю: я больше ничего делать не буду! Вы не смогли выполнить обещание насчет Неониллы, да и прекрасно знали, что оно невыполнимо! Мне никак не по пути с вами. Можете не верить, но у меня другая жизнь, другая дорога, и я пойду по ней до конца. Прощайте.
– Что?!
– О соблюдении секретности ваших дел можете не беспокоиться. Все!