Ну, я тоже не лохушка какая. Я читаю журналы, с увлечением хожу по магазинам, живо интересуюсь длиной юбок, формой каблуков и светоотражающими свойствами тональных кремов. Но вам стоит посмотреть на моих незамужних подруг, и увидите, что все они более эффектные и стройные, чем я. Их косметички – это просто рог изобилия всяких сногсшибательных чудо-новинок. Пока я читаю о чем-то, мои подруги уже это носят. Знаете, сколько понадобилось времени, чтобы до меня дошло, что голубые перламутровые тени снова в моде? Стыдно даже сказать. И хотя это только избитое выражение, но определенно это связано с тем, что у меня уже есть муж. Я не «по ту сторону».
Наши жизни различаются, да и живем мы за тысячи километров друг от друга, но наша дружба выдержала испытания временем. Мы обмениваемся письмами по электронной почте два-три раза в неделю. Она пишет мне о своих губительных страстях и расспрашивает о моей скучной замужней жизни, и мы обе возвращаемся домой счастливыми.
Мне было очень грустно из-за того, что нам никак не удается поселиться на одном континенте. Прошло всего несколько месяцев с нашей свадьбы, как мы с Гарвом уехали на пять лет в Чикаго. А за месяц до нашего возвращения в Ирландию Эмили перебралась в Лос-Анджелес.
Случилось нее вот что. Эмили всегда мечтала быть писательницей. Она пыталась писать короткие рассказы и романы, но ничего не вышло. Мне ее произведения всегда нравились. Но что я понимаю? Как говорит Элен, у меня и воображения-то нет.
Затем, лет эдак пять назад, Эмили написала сценарий короткометражного фильма под названием «Чудесный день», который был снят кинокомпанией «Айриш Продакшн» и показан по ирландскому национальному телевидению. Фильм был странный, но очаровательный в своей странности. С короткометражками обычно так: раз покажут, и фильм исчез. Считается, что это опыт начинающих кинематографистов. Но с «Чудесным днем» произошло нечто беспрецедентное. А все из-за того, что он длился четырнадцать с половиной минут. Странная цифра. Если в Ирландии происходит какой-то скандал на почве коррупции (а бывает это чуть ли не каждые две недели), то в девять идет экстренный выпуск новостей. Потом надо чем-то заполнить эфир до десяти часов, когда программы опять будут показываться по расписанию. Три раза за четыре месяца таким «заполнением» был «Чудесный день», так что он проник в самое сердце нации. Внезапно по всей Ирландии рядом с водоохладителями, ксероксами и на автобусных остановках люди стали спрашивать друг друга: «А вы видели вчера после выпуска новостей этот прелестный фильм?»
Вот так за пару вечеров имя Эмили стало известно каждой семье, по крайней мере в Ирландии. Люди не знали точно, кто она, но были уверены, что слышали о ней и точно – о ее фильме. Она могла бы неплохо устроиться и дома, если бы не зациклилась только на сценариях к фильмам, а занималась бы комедийными шоу, пьесами и рекламой, за это ведь отлично платят. Но Эмили изо всех сил стремилась к созданию киносценариев, так что она бросила свою скучную работу и отбыла в Лос-Анджелес.
Прошло какое-то время, а потом мы узнали, что ее приняло на работу какое крупное голливудское агентство. Очень скоро нам сообщили, что она продала сценарий полнометражной картины студии «Дрим Воркс». Или «Мирамакс»? Короче, какой-то крупной компании. Фильм назывался «Заложники» (или что-то типа того). В нем рассказывалось о крошечном островке в южной части Тихого океана, облюбованном молодоженами. Внезапно остров захватывают террористы, убивают пару местных жителей и нескольких молодоженов берут в заложники. Другие убегают в лес, живут там, как потерпевшие кораблекрушение, чуть ли не на ветвях деревьев, и планируют, как спасать остальных. В описании значилось «боевик с элементами комедии, в котором присутствует любовная история».
В «Санди индепендент» опубликовали статью о контракте с киностудией, по национальному каналу еще раз прокрутили «Чудесный день», а мама Эмили приобрела себе длинное темно-синее вечернее платье с блестками, чтобы красоваться в нем на премьере. Она купила его на распродаже со скидкой в сорок процентов, но цена все равно кусалась.
Прошло еще какое-то время, но ничего не происходило. Про кастинги ничего не было слышно, и когда бы я ни спросила, на какой стадии съемки, Эмили отвечала коротко:
– Мы причесываем текст.
И я перестала спрашивать.
В итоге мама Эмили позвонила спросить, может ли она надеть свое длинное темно-синее вечернее платье с блестками на рождественскую вечеринку в офисе у папы Эмили. Она купила его год назад и с большой скидкой, но все равно оно было дорогим, и ей хотелось все же попользоваться им.
Эмили сказала, что усердно работает над текстом.
И вдруг конкурирующая кинокомпания выпустила фильм. О группе из восьми пар, которые отправились поиграть в гольф на островок Фиджи. Внезапно остров захватывают террористы, убивают пару местных жителей и нескольких туристов берут в заложники. Другие убегают в лес, живут там, как потерпевшие кораблекрушение, чуть ли не на ветвях деревьев, и планируют, как спасать остальных. И это был боевик – никогда не догадаетесь, – «в котором присутствует любовная история». И вы не поверите, там даже была парочка смешных мест. Я достаточно давно работаю в области, пограничной с киношным бизнесом, так что не удивилась, когда просочились новости, что студия решила «манкировать» съемки фильма Эмили. В переводе с голливудского языка это значит «отвергнуть», «отказать», «забросить куда подальше и больше не иметь дела». Я позвонила Эмили и сказала, что мне ужасно жаль. Она плакала.
– Но я работаю над новым текстом, – всхлипнула она. – Полоса белая, полоса черная, да?
Это было полтора года назад. Вскоре после того разговора она приехала в Ирландию накануне Рождества и убедила меня пойти с ней поразвлечься. Только мы вдвоем.
Гарв умолял нас взять его с собой, но Эмили с грустью в голосе объявила ему, что это будет вечер «между нами девочками», так что ему не понравится. Она была права. И в лучшие времена с ней было опасно куда-то выбираться, а уж если она нервничала, чувствовала себя оскорбленной и отказывалась поговорить об этом, то дело принимало совсем скверный оборот.
Это как раз совпало с появлением розовой ковбойской шляпы. Мода на рокерш достигла своего апогея и вот-вот должна была рухнуть под весом своей собственной дебильности, но этого пока не произошло, так что Эмили выглядела шикарно.
Я вцепилась в нее мертвой хваткой, настолько была рада видеть ее. Однако, несмотря на то, что нам нравилась компания друг друга, вечерок выдался странным. Тогда мне казалось, что это самый клевый вечер в моей жизни, но, оглядываясь назад, я в этом уже не уверена. Эмили пила слишком много и слишком быстро. С момента нашего первого знакомства с алкоголем она здорово поднаторела в этом. Обычно я даже не пыталась угнаться за ней, но в тот день решила не отставать. Очевидно, я напилась до чертиков, но, как ни странно, не осознавала этого. Чувствовала себя трезвой как стеклышко. Правда, был один признак, что не все в порядке. С кем бы я ни общалась, все пытались меня обидеть или вывести из себя. И мне ни разу не пришло в голову, что это я что-то не так делаю.
Мы сидели в баре в отеле «Хэйман». Новомодный отель. Там все, от черепицы до пепельниц, создано каким-то прославленным нью-йоркским дизайнером. Я много слышала об этом месте, поскольку оно фигурировало в газетах, в значительной степени из-за того, что все эти «арт-объекты» можно было приобрести. Но я ни разу не была внутри, тогда как Эмили за те три дня, что прошли с момента ее возвращения, успела побывать здесь уже два раза.