Она всегда находила оправдание своим поступкам и с отвращением покосилась на Игоря, который повернулся к бару, чтобы налить себе новую порцию виски.
– Знаешь, самое ужасное то, что ты, кажется, действительно веришь в то, что говоришь, – пробормотал он в пространство.
– Не хочешь ли ты сказать, что я обращаюсь с ней слишком жестко?! – воскликнула Ира. Она терпеть не могла, когда муж пытался упрекать ее в чем-либо.
– Слишком жестко? Слишком жестко?! Да ты в своем уме? Вероника вся в синяках! Откуда они у нее?
– Не говори глупости! – резко оборвала его жена. – Ты сам отлично знаешь, что это неуклюжее создание падает каждый раз, когда ей нужно зашнуровать башмаки! Удивительно, как она до сих пор не разбила себе башку!
– Ты каждый день избиваешь ее чуть ли не до бесчувствия, – продолжил он, не без труда обретя равновесие. – И это – воспитание?! И до каких же пор? Пока она не вырастет? По-моему, ты убьешь ее раньше!.. Но, ей-богу, смерть лучше, чем такая жизнь.
С этими словами он залпом осушил бокал и на несколько мгновений затих, прислушиваясь к ощущениям. Иногда виски делало его храбрее, и Игорь вскипал праведным гневом. Но еще ни разу ему не удалось полностью забыть о том, что происходит в их доме. Наверное, чтобы не думать об этом, ему надо было выпить море. Ему оставалось только презирать себя, и он презирал, заливая виски собственные стыд и горечь. А в следующий вечер между родителями Ники произошла ссора. Прилично выпив, они начали ругаться.
– А ты – сука! Даже хуже. И все об этом знают. В этом городе не найдется ни одного порядочного мужчины, который бы захотел тебя.
На этот раз Ира решила не тратить слов. Вместо этого она чуть откинулась назад и с размаху влепила мужу пощечину, вложив в это движение всю силу.
Игорь покачнулся и… неожиданно рассмеялся странным, лающим смехом.
– Не трать силы зря, дорогая. Я тебе не Вероника…
С этими словами он, не вставая с кровати, резко выбросил вперед правую руку и с такой силой ударил Ирину кулаком в живот, что она попятилась. Налетев на кресло, она потеряла равновесие и упала на пол, зацепив по дороге журнальный столик, который свалился на нее.
Прежде чем Ира сумела встать, Игорь быстро вышел из спальни, с грохотом захлопнув за собой дверь. На жену он даже не взглянул. Ему было все равно. Мысль о том, что она могла сильно удариться или что-нибудь себе сломать, даже не пришла ему в голову. Впрочем, если бы это действительно было так, он только порадовался бы, считая, что она это заслужила, тем, что методично мучила их обоих: его самого и его маленькую девочку. Выйдя из дома, он ненадолго остановился на ступеньках парадного крыльца. А Ирина, направилась прямиком в комнату маленькой Веронике.
Малышка, слышавшая все до единого слова, дрожа всем телом, залезла под одеяло и взмолилась:
- Господи, если ты существуешь, спаси меня и сохрани.
Встреча
АНГЕЛ
Она ревела, как самое страшное чудовище из самой страшной сказки, и Вероника только всхлипывала от ужаса и от боли, когда Ирина выхватила из ее маленьких ручек то единственное, что было так дорого малышке. Пластмассовая кукла почти развалилась от того как злая женщина наотмашь била ею об стену. А потом обломки начали падать девочке на плечи, на голову, на руки, которыми она пыталась закрыть лицо. Наконец кукла окончательно разлетелась на кусочки, и Ира принялась орудовать кулаками, в слепой ярости не видя, куда попадает. Она схватила Веронику за рубашку и начала трясти, как пес половую тряпку. Потом принялась таскать ее за волосы и била по лицу до тех пор, пока сама не устала и не задохнулась.
На памяти девочки это было самое жестокое наказание. Казалось, вся злоба и все разочарование приемной матери выплеснулись на нее словно кипящий котел. Будучи еще маленькой, она понятия не имела о том унижении, которое женщина пережила, когда ушел отец, и принимала эту бешеную ярость на свой счет. Ника уже не помнила себя от боли и страха, но какая-то часть ее истерзанной души была уверена, что она такая плохая, что действительно заслужила это страшное наказание. И что ей пора уже смириться с этой мыслью. Но это было тяжелее всего.
Наконец, Ирина выдохлась и ушла, оставив девочку почти в бессознательном состоянии. Простыня была залита кровью, а при каждом вдохе в бок малышке как будто вонзался длинный и острый стеклянный осколок. Откуда ей было знать, что у нее треснуло два ребра? Она просто чувствовала боль, которая становилась еще сильнее при малейшей попытке пошевелиться. Даже дышать было очень трудно, а между тем ей отчаянно хотелось в туалет. Пытаясь приподняться, малышка тут же снова падала на постель и негромко скулила от боли.