В чулане было жарко, как в парилке, но девочка почти не замечала этого. Забившись в самый дальний угол, она стояла совершенно неподвижно и напряженно всматривалась в пыльную темноту перед собой, едва осмеливаясь дышать. Вот за дверью послышались приглушенные, еще далекие шаги. Сердце девочки ухнуло в пустоту. Шаги приближались. Каблуки звонко процокали по паркету у самой двери чулана, но Веронике этот звук показался похожим на рев урагана. Она почти почувствовала на лице легкое шевеление воздуха, колеблемого там, за дверью, и… с облегчением вздохнула. Шаги удалились.
Малышка тихонько вздохнула и снова затаила дыхание, словно боялась, что даже этот тихий звук может выдать ее убежище. Тетя Ира обладала поистине сверхъестественными способностями, которые позволяли ей с легкостью отыскивать девочку в самых невероятных местах. Порой Нике даже казалось, что у нее был нюх собаки и глаза, способные с одинаковой легкостью видеть сквозь двери чуланов и каменные стены. Где бы она не пряталась, в конце концов Ирина обязательно ее находила и наказывала. Однако девочка упрямо не оставляла своих попыток. Страх перед этой женщиной был сильнее любых доводов разума.
В прошлом году ей исполнилось пять лет, но она была такой маленькой, хрупкой и худой. В облике девочки было что-то сказочное от эльфов: тонкие черты, огромные, в пол-лица глаза и мягкие пушистые локоны, действительно производившие ощущение чего-то неземного и воздушного. Люди, которые видели малышку впервые, обычно говорили, что девочка настоящий маленький ангелочек. И лишь немногие замечали, в таких огромных, словно диск луны, глазах, где-то на самом дне, нечеловеческий страх. Она выглядела словно настоящий ангел, пребывающий в тревожном неведении, чего следует ожидать от нового, незнакомого окружения. Впрочем, что ждет ее, Ника отлично знала. Еще не раз пришлось ей столкнуться с этим. Страх и боль были постоянными спутниками Никиной судьбы.
Острые и тонкие шпильки тети Иры снова застучали почти возле самой двери чулана, где пряталась маленькая Ника. На этот раз звук был гораздо более резким, сердитым, словно в паркет вгоняли стальные гвозди, и девочка поняла, что женщина, заменившая родную мать, раздражена до предела. Наверняка Ирина уже перерыла чулан в детской, обыскала кладовку под лестницей и стенной шкаф возле кухни. Пожалуй, и в небольшой сарай за домом заглянула. Там хранился садовый инвентарь. Возиться с землей Ирина Кольцова не любила, и лишь поиски приемной дочери могли заставить ее зайти в столь неподобающее место.
Обычно за крошечным садом ухаживал садовник, приходивший дважды в неделю. Он косил траву на лужайке, подстригал кусты, белил стволы двух грушевых деревьев и высаживал на единственной клумбе белоснежные нарциссы, яркие тюльпаны и мохнатые хризантемы. Благодаря его усилиям сад выглядел как игрушка, и Ирина имела возможность с гордостью показывать его гостям. Надо сказать, что женщина вообще терпеть не могла беспорядка. Ненавидела шум, грязь, ложь, собак, но больше всего она ненавидела детей, в чем Вероника убедилась на собственном опыте.
Ира была твердо убеждена, что все дети лгут, шумят, пачкаются, все портят и разбрасывают одежду. Ну и как же она могла к ним относиться, учитывая все вышесказанное, так что малышке строжайшим образом проще было тихо сидеть в комнате и ничего не трогать. Ей не разрешалось ни слушать радио, ни рисовать фломастерами, потому что от них на скатерти оставались трудновыводимые следы. Однажды Вероника случайно испортила ими свой лучший наряд и получила серьезную трепку. Ирина отхлестала ее платьем по лицу и приказала выстирать его, хотя одежда и белье взрослых обычно отправлялись в прачечную или химчистку.
Впрочем, это было уже не так важно. Вероника до сих пор жалела, что папа не может ходить на работу и забирать ее с собой. Он был достаточно красив. Высокий, стройный, такой же, как и его дочь, очень похож на принца из сказки о Золушке, которую ей читала бабушка, когда была еще жива. Ирина, которая никогда не скрывала, что малышка ей не родная, тоже напоминала девочке сказочную королеву. Только очень злую и всеми нелюбимую. Она была стройной, элегантной и очень красивой женщиной. Беда была в том, что Кольцова постоянно злилась на дочь, а вывести ее из себя способны были любые пустяки. Ей не нравилось даже, как девочка ест. А если дочери случалось просыпать на стол несколько крошек или, не дай бог, опрокинуть стакан, взрывалась как тонна динамита.