Пока Сарахиль купала меня в теплой воде из источника, смешанной с маслами и ароматными цветами, я вспомнила кое-что из своего сна. «От него исходил аромат сандалового масла», – произнесла я вслух.
– От кого исходил аромат сандала, королева Македа?
– От того мужчины из моего сна, Сарахиль! О, как бы мне хотелось, чтобы моя мама была здесь сейчас! Она любой сон могла разгадать!
– Да, действительно, ваша мать обладала волшебными способностями…
– Ты можешь произнести это вслух, Сарахиль. Моя мама была джинном. Да это так, и я это знаю, так что уж…
– Ей никогда не нравилось это слово, королева Македа. Она предпочитала, чтобы ее называли джинни. Ей казалось, что джинни звучит более благородно и возвышенно. Ведь большинство людей до сих пор считают джиннов маленькими проказниками, а некоторые даже называют их злом!
– Ну, допустим, большинство людей просто не осознают, что джинны делятся на пять видов и среди них есть добрые и злые, джинны-мужчины и джинны-женщины. Они путают нас с развращенными вампирами и Шайтаном. Возможно, мама была права! Нам необходимо особенное название, так как мы принадлежим к семейству добрых джиннов, а они, как известно, всегда стараются делать только хорошие дела.
Сарахиль втерла еще масла в мои ступни – так, будто ее стараниями мои ноги джинна могли стать нормальными, – и нежно сбрила похожие на мех волосы с больших пальцев. Сколько бы масла Сарахиль на них ни вылила, ей все равно никогда не удалось бы облагородить мои бесформенные ноги, выдающие принадлежность к семейству джиннов. Мои ноги были идеально приспособлены для лазанья по деревьям; для того, чтобы босиком ходить по горячим, каменистым тропам; для того, чтобы затоптать огонь. Однако, я, молодая королева одного из самых больших владений, окружающих Красное море, мечтала больше всего на свете о нормальных, человеческих ногах с пятью пальчиками.
Я вспоминала свой недавний сон, а где-то вдалеке раздавался голос Сарахиль, которая говорила мне, что не забывала мою мать. Массаж ног, который служанка продолжала мне делать, наконец, полностью вывел меня из состояния утренней неги.
Сарахиль вернулась к основной теме разговора:
– Пора одеваться, королева Македа. Капитан Тамрин сегодня возвращается; он собирался отчитаться перед вами о своем путешествии.
Она сняла кольца с хвоста моей кошки. Эбби была обладательницей самого длинного и тонкого хвоста среди всех дворцовых кошек. Ей очень нравилось держать на хвосте мои кольца, пока я принимала ванну. В такие моменты кончики ее длинных ушей устремлялись к небу; она смотрела на меня и мурлыкала.
Пока Сарахиль вытирала меня мягким полотенцем, я поправила кулон с красным камнем на золотой цепочке, которую всегда носила на шее и снимала только во время купания. Это был подарок моего умирающего отца. Сарахиль обернула меня зеленой хлопковой тканью, расшитой бисером. Это было одно из сотни платьев, созданных специально для того, чтобы подчеркнуть все достоинства моей внешности и скрыть все ее недостатки: поставить акцент на необычном цвете моей кожи, оттенка какао, и иссиня-черных волосах, каждое из этих платьев было длиной до пола, чтобы скрыть от взглядов кривые ступни моих джинновских ног.
Я нетерпеливо позволила Сарахиль натереть мое лицо ароматным кремом, чтобы защитить мою семнадцатилетнюю кожу от палящего солнца и сухого ветра. Этот единственный крем, который помогал женщинам пустыни сохранять молодость и мягкость кожи и не стариться раньше времени. Я была взволнована и по-прежнему не могла спокойно усидеть на одном месте, чтобы дождаться, когда Сарахиль подведет мои глаза кохлем.
– Так когда, ты говоришь, я увижу Тамрина и услышу его рассказ о путешествии? – полюбопытствовала я.
Истории Тамрина о том, как он вел Королевский Торговый Караван через пустыню, всегда были очень занимательными. И его поездки всегда приносили нашей казне прибыль, поскольку Тамрин всякий раз снабжал ее золотом и импортными товарами. Он путешествовал по морям и пустыням по всей Африке и Азии, торгуя красным золотом, древесиной кедра, мрамором, ладаном, миррой и другими богатейшими ресурсами, производимыми в нашей стране.
– Сразу после завтрака, – ответила Сарахиль, подведя меня к столу, на котором уже была приготовлена еда.
Я торопливо намазала бобово-фасолевый соус на хлеб. Позавтракав, вытерла рот и огляделась по сторонам в поисках Сарахиль: «И почему она всегда исчезает, когда я ем?»
Я направилась на улицу. Когда я находилась всего в двух шагах от входа во внутренний двор и сад, рука Сарахиль коснулась моего запястья.