— Ну как ты? — потискала она его щёчку.
Он засмеялся и ответил:
— Хорошо.
— Я скучала! — искренне призналась она.
— Скучала, скучала, — повторил он.
Братец постоянно повторял слова и фразы, которые ему нравились. Особенно новые, например «Параллелепипед» или «Гиппопотам».
Она его защекотала.
— Как укушу тебя в пузико! — шутила она.
Братец опять засмеялся.
— Укушу в пузико! — повторил он через смех.
— Тихо! — прошипела мама.
Дитрих поняла, что их время потешек закончилось. Она поцеловала его в лобик, потрепала по взъерошенным волосам и попрощалась. Но, как ни странно, не ушла, а села рядом со мной.
— Он счастливый мальчик, — сказал я ей.
Дитрих убрала прядку мешающихся кудрей с лица и грустно как-то улыбнулась.
— Так оно и должно было быть, — загадочно ответила она.
— Что ты имеешь в виду? — не понял я.
— Слышал, у них есть фраза: «бойся своих желаний»?
Я кивнул.
— Ну так вот. Это была всего лишь игра. Но энергия мамы была столь сильной, что её увидел Босс. И принял в ней участие.
— Эмм, если честно я ничего не понял, — смутился я.
По правде говоря, я частенько не понимал Дитрих. Она была какой-то космической для меня. Начиная от стиля одежды, заканчивая мышлением и передачей информации.
— Давай я тебе покажу, — сказала она и взяла меня за руку.
И я перенёсся сквозь года. Мы были дома. Я увидел маму, пишущую что-то на клочках бумаги. Она улыбалась и была так одухотворена своей затеей, что казалось светилась изнутри. Потом она засунула их в шарики и надула.
Пришли гости. Я понял, что празднуют день рождение братца. Ему исполнилось 2 года. В ходе вечера мама решила провести игру. Дети должны были выбрать себе шарик по цвету, который им больше всего понравится, а потом лопнуть. Что-то наподобие печенья с предсказаниями. Я увидел, как у девочки выпала запись «я буду самой богатой» — что ж неудивительно, к этому были предпосылки. Мальчик выбрал шарик, в котором оказалось «я буду знаменитым». Вполне возможно, учитывая какой он голосистый. Другой мальчик выбрал и оказалось, что он будет самым умным. Я видел этого ребёнка недавно, и уверен все к этому и идёт.
И вот последний шарик лопнул братец, и я уже заранее знал, что там было написано. «Я буду самым счастливым». И тут я увидел то, что меня немного ошарашило. Я увидел Босса. Он все это время был здесь, рядом. И благословлял все эти записи. Просто я не замечал его. Мы все так умеем делать, скрывать ауры, становиться невидимыми даже для своих. Он кивнул мне. Я думал, что мне, пока не увидел случайно свое отражение в зеркале. Я был в теле Дитрих. Из глаз покатились слезы. Я, а точнее она, была благодарна. Я почувствовал это, почувствовал всю её полноту внутреннего мира. Её боли и печали, её радость и веселье, благодарность и надежды. Босс не просто пришёл на зов матери, он пришёл поддержать Дитрих. Дать ей понять, что все в порядке, что она справляется, что она молодец.
Я вернулся в наше время.
— Бойся своих желаний, — будто подытожила она.
— Дитрих… — не помню, что именно я хотел ей сказать, но она растворилась. Скорее всего проснулся её малыш из Киото.
И я остался один со своими мыслями, все ещё не до конца пришедший в себя после её воспоминаний.
Глава 8
Отец одного моего подопечного был инвестором. Так вот, у него была любимая фраза: «долгосрочные перспективы». Естественно, на тот момент, я не мог понять этих слов. Зато сейчас я могу порассуждать об этом.
Долгосрочные перспективы — это то, за что вы сейчас расплачиваетесь, а результат получаете годами позже.
Смотрите, вон мама, которая купила куртку дочери по акции сейчас, но влезет девочка в неё лишь через год. А куртка тогда стоила бы дороже. Возможно, не самое удачное сравнение сейчас, но это первое, что пришло мне в голову здесь в магазине, пока малыш спит.
Игра Босса — это долгосрочные перспективы. Смотрите, он приставил меня к моему крохе, чтобы я смог помочь ему по жизни, в будущем тоже.
И скажите, кто сказал, что заболевание братца несёт только отрицательные последствия? Это своего рода тоже перспективы, о которых мы пока ещё не знаем. Возможно, так называемая его болезнь сделает его гением в какой-то определённой области. А может он как Лео из Анкиано принесет миру новые инженерные открытия? Почему бы и нет? Главное найти его «изюминку». Хотя, надо бы спросить Дитрих об этом, не удивлюсь, если она уже что-то приметила в нем, судя по моим наблюдениям — они всегда были на одной волне.