«Как только река освобождалась ото льда, пушки Петропавловской крепости стреляли, объявляя о радостном событии. Комендант крепости, облачившись в мундир со всеми регалиями, в сопровождении офицеров садился в богато украшенный баркас и переплывал реку, направляясь прямо к стоявшему напротив Зимнему дворцу, зачерпнув в красивый хрустальный кубок чистой невской воды. Он протягивал его Императору, поздравляя его с приходом весны, и извещал о том, что власть зимы сломлена и река снова свободна. Император выпивал воду за здоровье своей столицы и возвращал коменданту кубок, наполненный золотыми монетам и»].
Теперь суда снова могли войти в гавань, и вскоре после этого Сид проводил Винни в Англию. Должно быть, близкие обрадовались, узнав от нее, как хорошо устроился Сид и каким он пользуется авторитетом. Осенью того же года у него появилась еще лучшая возможность, причем, такая, которая изменит всю его оставшуюся жизнь.
В июне 1908 года в финский порт Ревель на борту яхты «Виктория и Альберт» прибыл Английский король Эдуард VII с супругой, королевой Александрой, для встречи с Царем Николаем II и Императрицей Александрой Феодоровной, приплывшими на яхте «Штандарт». В течение нескольких дней они обменивались визитами, посещая яхты друг друга. Это событие имело большое политическое значение для России, которая еще не успела оправиться от унизительного поражения в русско-японской войне, во время которой был потоплен весь ее Балтийский флот.
Намерение Царя обеспечить более заметное присутствие на тихоокеанских рубежах своей Империи и получить незамерзающий порт было весьма разумным, поскольку на западе Россия была блокирована европейскими странами и не имела, по сути, выхода через Дарданеллы из важного для нее Черного моря. Продвижение на восток было вполне естественным, но на первое место вставали проблемы и прежде всего — техника снабжения и перевозок. Такая кампания была связана с плаванием чуть ли не вокруг света, а в зимнее время — с перевозкой сухопутных войск через всю Сибирь. Когда русский флот и армия стали более или менее справляться с этими задачами, они столкнулись с японскими силами, которые оказались гораздо мощнее и более разумно организованными, чем этого ожидали на Западе. Русские потерпели жестокое и дорогостоящее поражение.
В Лондоне тогда послышались крики «ура», поскольку англичане были очень заинтересованы в том, чтобы самим обзавестись портом в японских проливах, и обрадовались, когда попытки русских добиться тех же результатов окончились провалом. В течение некоторого времени отношения между обеими странами были чрезвычайно натянутыми, поэтому торжественность встречи, обеды и тосты «за большее укрепление уз, связующих народы наших двух стран», произнесенные от всего сердца, были очень важны.
Однако если оставить в стороне прежние напряженные отношения, официальные установки и протокол, встреча эта носила еще и семейный характер: Русская Императрица Александра Феодоровна приходилась внучкой королеве Виктории, а ее привязанность к Королеве Александре была очень велика вследствие ранней смерти матери Александры Феодоровны — принцессы Алисы Гессенской. Английская королева заботилась о воспитании юной Алике и ее братьев и сестер. Король Эдуард приходился Императрице дядей, и Императорские дети — четыре Великие Княжны Ольга, Татиана, Мария и Анастасия, а также маленький Цесаревич Алексей — называли его «дядюшкой Берти».
От своей Августейшей британской бабки Цесаревич унаследовал гемофилию — ужасный недуг, который она, не ведая того, передала нескольким своим потомкам мужского рода, поскольку представители королевских домов Европы вступали в брак между собой. Эта болезнь бессистемно передается матерью, не испытывающей никаких симптомов, тем или иным своим отпрыскам. Гемофилия препятствует нормальному свертыванию крови. В то время не существовало надежных средств ее лечения. Даже незначительная рана вызывала неконтролируемое кровотечение, а внутреннее кровоизлияние вызывало мучительную боль и искривление конечностей.
Во время разговора за семейным завтраком дядюшка Берти заметил Александре Феодоровне, что ее дочери говорят по-английски плохо и с ужасным акцентом. Родным языком Императрицы был немецкий; ей пришлось много стараться, чтобы освоить русский, но она так и не научилась говорить без акцента. Она свободно общалась по-английски (это был язык самых дорогих ей людей, включая маму и бабушку) и ежедневно разговаривала на нем с супругом. Однако Императрица сознавала, что ее знание этого языка далеко не безупречно, и, как показывают письма Александры Феодоровны, выражалась она несколько эксцентрично. Государыня тотчас решила найти своим девочкам подходящего учителя.