Граф Владимир Фредерикс, министр Императорского Двора и уделов, следил за протоколом и выполнял многочисленные обязанности, зачастую ставившие в тупик постороннего наблюдателя. К примеру, он имел в своем распоряжении особую команду слуг, которым было поручено разбивать молотками отслужившую срок императорскую фарфоровую и стеклянную посуду, для того, чтобы ее не использовали недостойным образом. Великий Князь Александр Михайлович, известный в семье как Сандро, накануне женитьбы на Царской сестре, Великой Княжне Ксении Александровне, был поражен, увидев подарок тестя. Ее сестра, Ольга, впоследствии вспоминала: «Согласно обычаю, Папа подарил жениху белье — по четыре дюжины дневных, ночных и других рубах. В числе предметов, составляющих приданое жениха и невесты, были ночные халаты и туфли из серебряной парчи. Один халат весил шестнадцать фунтов. По традиции Дома Романовых, Великий Князь и Великая Княгиня должны были надеть их в брачную ночь».
Барон (впоследствии граф) Фредерикс раздавал от имени Царя награды и подарки, хотя Государь порой не знал об этом и удивлялся, когда награжденный благодарил его. Анна Вырубова, приближенная Императрицы, вспоминала, что Александра Феодоровна была не в силах внести хоть какие-то изменения в устоявшиеся дворцовые порядки. Из года в год ставились одни и те же стаканы в серебряных подстаканниках, одни и те же тарелки с горячими булками, одно и то же английское печенье. Ни пирожных, ни иных лакомств не подавали. «У всех бывает вкуснее чай, чем у нас, и более разнообразия», — жаловалась она Вырубовой. Гиббс называл Императорский дворец лабиринтом, в котором ему с трудом удавалось найти уголок для занятий со своими подопечными.
Александровский дворец был величественным сооружением. Слуги были там повсюду. Границу, отделявшую этот интимный мир от остальных дворцовых помещений, охраняли четыре кричаще одетых экзотических телохранителя. У дверей рабочего кабинета Царя или будуара, где отдыхала Императрица, стояли огромного роста эфиопы в алых шароварах, шитых золотом куртках, туфлях с остроконечными загнутыми вверх носками… За стулом Императрицы стоял арап Джимми… В действительности же это был негр по имени Джим Геркулес… В отпуск Джим ездил в Америку, откуда привозил детям гостинцы — банки повидла из гуайавы. Единственной обязанностью этих живописных стражей было открывать и закрывать двери, ведущие в покои Императорской семьи, при появлении и уходе посетителей.
Но этот замысловатый ритуал, существовавший со времен Екатерины Великой, за дверьми помещений Царской семьи переставал существовать и, похоже, не оказывал никакого влияния на простые вкусы и привычки сплоченной Семьи Николая и Александры. Гиббс рассказывает, что Императорские дети «жили в верхнем этаже, у них были собственные гостиные, столовая, спальни и ванные комнаты. К ним можно было в любое время легко подняться по отдельной лестнице». Жившие в этих помещениях «юные Великие Княжны воспитывались строго: спали на походных кроватях, умывались холодной водой и ели очень простую пищу. Пирожные к чаю подавались редко».
Разумеется, Гиббс еще не знал об этих порядках. Проехав мимо величественных зданий и охранявшего дворец наряда казаков, после расспросов многочисленных охранников и полицейских агентов он входил во дворец через распахнутые перед ним слугами в ливреях двери, в то время как другие служители кидались к нему, чтобы принять шляпу. Должно быть, англичанин удивился, когда его привели в очень скромную, обшитую деревянными панелями классную комнату, в которой находились один большой квадратный стол, несколько стульев с прямыми спинками, доска, стеллаж для книг и на стенах — множество избранных икон и картин. Мадемуазель София Тютчева представила оказавшегося в этой непритязательной обстановке Гиббса его будущим ученицам — Великим Княжнам Ольге и Татьяне, которым в то время было тринадцать и одиннадцать лет. В присутствии воспитательницы, несколько смущавшем его, учитель должен был дать первый урок Царственным ученицам, которых он никогда прежде не видел.
Благодаря то ли простоте обстановки, то ли приветливости и отзывчивости девочек, а, может, вследствие опытности и тщательной подготовки, Гиббс сумел преодолеть нервозность и провел урок на достойном уровне. Как было на самом деле, мы не знаем, но, скорее всего, важным фактором явился его опыт. Зная возраст учениц, он мудро решил использовать свой отлично поставленный голос и прочитать вслух какой-нибудь текст, который смог бы заинтересовать Великих Княжон, которые, как ему было известно, довольно хорошо знали язык. Закончив чтение, Гиббс принялся задавать им соответствующие вопросы с тем, чтобы определить, насколько поняли они прочитанное и услышать шокировавшее некогда короля Эдуарда VII произношение, которое они усвоили от его предшественника мистера Эппса, шотландца.