Однако мирная картина, возвещавшая безмятежное будущее, была внезапно нарушена 28 июня 1914 года убийством в Сараево австрийского эрцгерцога Франца- Фердинанда и его супруги неким сербским националистом. Гиббс был, разумеется, достаточно подкован политически, поступив на службу в Императорское Училище правоведения, где регулярно обсуждались вопросы политики. Принадлежа к обслуживающему персоналу Императорского Двора, он слышал много серьезных и не очень серьезных разговоров об опасности для Сербии со стороны Австрии. Сам Петербург являлся котлом, в котором кипели политические сплетни. В 1908 году, когда Гиббс стал вхож в Александровский дворец, произошел унизительный для России инцидент, связанный с планом Австрии узаконить аннексию Боснии и Герцеговины.
Эта проблема осталась со времен русско-турецкой войны 1875 года, когда Россия помогала православным братьям на Балканах, восставшим против мусульманско- турецкого ига, под которым они пребывали с XV века. Ее успех встревожил Великобританию, Францию и Германию, которые не желали, чтобы Балканский полуостров находился под контролем русских. Используя Босфор и Дарданеллы как рычаги воздействия, в 1878 году они созвали Берлинскую конференцию с целью пересмотра заключенного в Сан-Стефано договора с Россией. Согласно Берлинскому трактату, Болгария была разделена на три части, Сербия, Черногория и Румыния были объявлены независимыми, остров Кипр отошел к Великобритании, а Австро-Венгрии было разрешено «занять и управлять» Боснией-Г ерцеговиной, однако не аннексировать ее до определенной даты в будущем.
В 1908 году казалось, что Оттоманская Империя находится накануне распада, и Австрия решила воспользоваться ситуацией и предъявить свои права на Боснию- Герцеговину. Встретившиеся вместе австрийский и русский послы заключили частное соглашение, выгодное обеим державам. За то, что Австро-Венгрия поддержит требование России к Турции разрешить беспрепятственный проход русского флота через черноморские проливы, русские не станут возражать против аннексии Австро- Венгрией Боснии и Герцеговины. Произошло всеобщее замешательство, когда австрийский политик публично объявил о суверенитете Австрии в этом районе, но ничего не сказал о проливах.
Когда был подписан Берлинский пакт, Николаю было всего десять лет и он ничего о нем не знал, пока не столкнулся с кайзером, который вспомнил о нем и угрожал серьезными и непредсказуемыми последствиями, если условия пакта не будут выполнены. Полагали, что Германия готова объявить мобилизацию, чтобы защитить интересы своей союзницы Австрии. Аннексия стала свершившимся фактом, между тем как Россия ничего не смогла сделать, чтобы получить стратегически важный доступ к проливам, тем более что Великобритания и Франция не желали оказать ей поддержку. Когда начнется Великая война, они будут горько сожалеть о такой политике.
От искры, вспыхнувшей в Сараево, сдетонировали все заряды сложной цепочки, возникшей в результате десятилетий конфликтов между европейскими державами, состязавшимися за влияние в этом стратегически важном регионе. Эти конфликты часто улаживались с помощью неприятно попахивающих договоров, навязывавшихся недовольным балканским государствам, Турции и Кавказскому региону. Австрийской реакцией на сараевское убийство явился намеренно оскорбительный ответ, отвергавший все выражения соболезнования и обвинявший само сербское правительство в причастности к этой недостойной акции. Австрийцы настаивали на том, чтобы им разрешили наблюдать за сербским расследованием.
Тогда Сербия обратилась за помощью к России. Царь страстно желал избежать войны, поскольку Россия не была достаточно подготовлена к ней, однако было немыслимо допустить, чтобы ее традиционный друг был проглочен, а Россия потеряла все свое влияния в этом регионе. Николай предложил передать спор на рассмотрение Гаагского трибунала; он взывал к кайзеру и семейным узам, напомнил об исторической дружбе между их странами, однако Вильгельм остался непреклонен в своей поддержке Австрии и угрожал самыми жестокими карами, если Россия сделает хоть шаг, чтобы помочь Сербии. Он даже потребовал, чтобы мобилизация русских войск вдоль сербской границы была немедленно отменена и извещение об этом было срочно направлено кайзеру, в то время как австрийцы продолжали вести военные действия.