Это было очередным ударом для обожавшей своего любимца семьи, которая ждала от него чего-то большего. Большинство его близких посчитали этот поступок легкомысленным, напрасной тратой талантов, хотя продолжали любить и поддерживать его. А один бывший наставник Гиббса из колледжа св. Иоанна брякнул: «Вы станете обыкновенной гувернанткой».
Разочарование самого Сида и его семейства, возможно, помешало им увидеть силу характера, позволившую Гиббсу принять самостоятельное решение. Потребовались мужество и решимость, чтобы, подобно первопроходцу, проникнуть на неизведанную территорию, вместо того чтобы прозябать, как еще один павший духом священник, который опасается, что поразившие его сомнения грозят, к тому же, и экономическими последствиями.
Несмотря на скептицизм близких, весной 1901 года Гиббс взял курс на романтическую столицу далекой и незнакомой страны, которую большинство англичан (из числа тех, которые вообще думали о ней) считали погруженной во мрак, закованной во льды и прикованной к прошлому, благодаря ее наивной, связанной с предрассудками религии и архаичной системе правления. Однако Россия явилась фоном, на котором начинался первый этап уникального паломничества Гиббса.
Глава 2. Санкт-Петербург — волшебный город
СТУПИВШИЙ НА ПРИЧАЛ Петербургского порта Чарльз Сидней Гиббс заметно выделялся из толпы частных учителей, привлеченных этим великим городом. Высокий, стройный, с уверенной походкой, он был безупречно одет и ухожен. Если бы не чуть великоватый нос, его можно было бы назвать красивым. Зато исключительно чистое лицо с высоким лбом, окаймленным русыми волосами, было освещено взглядом умных глаз.
Решение Сида приехать в Санкт-Петербург, возможно, и не было очень удачным, но зрелище города, успевшего освободиться от зимних оков, хотя толстый ледяной панцирь, сковывавший Неву, еще не успел окончательно разрушиться, вероятно, благоприятно подействовало на него. По сравнению с большинством крупнейших столиц Европы Санкт-Петербург был городом молодым. Яркий, сверкающий, он был памятником железной воле одного человека — Петра Великого, который в XVIII веке бросил вызов реке и построил именно здесь свой главный город. Но город возник ценой ужасных человеческих жертв. Великолепные здания, выкрашенные в белый с синим, желтый с белым, красный с желтым цвета, многие из которых были увенчаны золочеными шпилями и куполами, служили памятниками десяткам тысяч рабочих, отдавших свою жизнь, таская бревна, камни, привозя землю, чтобы засыпать предательские болота. Дюйм за дюймом они строили сцену, на которой Петр мог ставить свой гигантский спектакль, — город, который, по словам многих, «построен на костях».
Но это был еще и город, которым Гиббс был готов восхищаться. Он любил театр, а здесь было что увидеть и чем наслаждаться, особенно на Театральной улице. Он интересовался балетом, а это искусство в тогдашней России достигло высот. Танцевальное, как и другие искусства, субсидировалось Императором из собственных средств. Вполне возможно, что Гиббс видел его самого, а также других членов Императорской семьи, поскольку они были частыми посетителями театров.
Гиббс всегда был заядлым, хотя и осмотрительным покупателем и любил разглядывать товары в лавках, на базарах, даже на «блошиных рынках», расположенных вдоль широких проспектов, в парках и дворах этого оживленного города-космополита. Должно быть, особое удовольствие доставляло ему посещение «Английского магазина», поскольку это великолепное торговое заведение было расположено в самой фешенебельной части города и на самом главном проспекте — Невском. Он был открыт неким англичанином в XVIII столетии, и хотя у него теперь были русские владельцы, в нем по-прежнему в изобилии имелись товары, без которых не смог бы обойтись Гиббс: английское мыло, чулочные изделия, перчатки. Пожалуй, магазин даже пахнул английским духом. Тем не менее многие годы Гиббс продолжал заказывать сорочки и воротнички у себя на родине с помощью Винни, ставшей его персональным снабженцем. «Воротнички я купила, — писала сестра в одном из писем, — и я надеюсь, что скоро смогу съездить в Шеффилд и найду там сорочки».