Всё дальнейшее произошло настолько быстро, что майор ничего толком сообразить не мог. Из каюты турок послышалась возня и крики сдавленные, но всё быстро затихло. Майор, пригибаясь, поспешил к мостику, но там в лунном свете увидел всё тех же джунгарцев. А потом загрохотали выстрелы и послышались шаги с другой стороны шлюпки. Осборн решил спрятаться пока ситуация не прояснится. Он огляделся и не нашёл какого-либо укрытия. И тут он осознал, что стоит-то перед шлюпкой, накрытой парусиной. Майор потянул за край парусины. Он был закреплён. Осборн попытался нащупать завязки, но тут одна из завязок порвалась, и он смог сунуть род парусину голову. Ну и дальше весь заполз под ткань вонючую, извиваясь как червяк.
— Могут заглянуть, — сказал сам себе шёпотом майор и по дну шлюпки пополз на нос. А там и забился под баковую банку. Ничего, пусть вода под боком, но живой же. Майор слышал, как раздавались команды, и убитых английских матросов стали сбрасывать в море.
Событие шестьдесят седьмое
Мастерство человека видно по его поступкам, а не по знакам различия.
Assassin’s Creed
Капитан-лейтенант Вольфганг Эрих фон Кох в подзорную трубу наблюдал, как большой военный фрегат под турецким флагом шел к Редут-Кале. Странно шёл, словно управляющий им офицер был пьян. Кроме того, для западного ветра довольно приличного, который дул кораблю в левый борт, паруса были поставлены неправильно. Они заваливали корабль на правый борт. Вывод напрашивался простой, те, кто управляли фрегатом, ничего толком в этом не понимали. В это время по вантам стали лазать маленькие фигурки матросов, которые убирали паруса. Ну, тоже спорное решение. Чуть рановато. Так к бухте, если фрегат идёт сюда он будет тащиться больше часа, при возможности дойти за четверть часа.
И чутьё, и логика подсказывали Владимиру Фёдоровичу, что это именно то судно, которое он ждёт.
— Взгляни, Генрих Фёдорович, что вытворяют, — Кох передал трубу капитану второго ранга фон Штольцу.
— Тяжёлая, неудобно одной рукой, — отмахнулся старый молской волк, — и так вижу, что пороть и пороть надо, прежде чем из них матросы нормальные получатся, а капитан со старшим помощником чем занимаются? Зимин, — кавторанг подозвал стоящего рядом такого же ветерана, как и сам, — подержи мне трубу, странная форма на матросах.
Боцманмат (Морской старший унтер-офицер) Зимин взял подзорную трубу и положил себе на плечо. Генрих Фёдорович припал к окуляру.
— Точно, донерветтер, странная одежда на матросах.
Фрегат между тем, почти лишённый парусов медленно вползал в бухту. Странные матросы отставили только бом-кливер и кливер на форштевне корабля. К тому моменту, как корабль бросил якорь в паре кабельтовых от берега уже вся дембельская компания высыпала на берег.
Матросы переговаривались, обсуждая свой новый корабль, а офицеры стоящие отдельно на небольшом пригорке продолжали удивляться несуразности действий экипажа и капитана.
Время между тем шло и вскоре с корабля стали спускать шлюпку. Туда по штормтрапу спустились гребцы, а потом в люльке из парусины спустили человека. Последним сошёл человек в синем халате непонятном и синих штанах. Гребцы неумело взмахнули вёслами и дальше продолжали грести вразнобой, в очередной раз удивив и офицеров, и матросов с унтерами, стоящими на берегу.
— Да, где же они такую команду набрали⁈ Das ist mir Wurst! Как с этими в кругосветку идти? И из Средиземной лужи не вылезем, потонем, — махнул на шлюпку кавторанг здоровой правой рукой.
— Что-то случилось у них, Генрих Фёдорович, вон этот синий шапкой машет.
— Зимин, а ну дуй в Кале это! — вдруг хлопнул себя по ноге фон Штольц. Это же они раненого спускали. Бегом! Живым или мёртвым срочно этого пьяницу сюда. Отбери там телегу у кого, вдруг раненого нужно в больницу везти.
Эпилог
Сашка смотрел на приближающийся берег. Всё было плохо. Не ужасно, наверное, но точно — плохо. Надо понимать, что шесть человек на пригорке с подзорной трубой — это офицеры. Шесть на три или пять сотен матросов? А вон та группа в пёстрой одежде, среди которой видны люди в морской форме — это всё что удалось собрать по восьмидесятимиллионной России. Сколько их? Человек тридцать пять — сорок. Плюс девятнадцать индийцев. Плюс со знаком вопроса пятнадцать человек старой команды «Аретузы». В итоге чуть больше семидесяти человек. Этого точно не хватит, чтобы управлять даже, не то, что воевать на фрегате.