— Что за дон?
— Дон Орсати, корсиканец.
— Чем занимается этот твой дон?
— Любым грязным делом, — ответил Лакруа, — но в основном мокрухой. Иногда я подвожу его людей, а иногда помогаю прятать концы в воду.
Выбирая линию допроса, Габриель преследовал одновременно две цели: убедиться в правдивости ответов и скрыть собственные следы. Теперь Лакруа думал, будто Габриель не имеет счастья быть знакомым с корсиканским киллером Орсати, и сам — по крайней мере, до сих пор — говорил честно.
— Поль не сказал, когда потребуются твои услуги?
— Нет, — снова мотнул головой Лакруа. — Просто обещал предупредить о начале работы за сутки, дать о себе знать через неделю, максимум — дней десять.
— Как он обещал с тобой связаться?
— По телефону.
— Сотовый? Он еще у тебя?
Лакруа кивнул и по памяти назвал номер аппарата.
— Поль позвонил?
— На восьмой день.
— И что сказал?
— Попросил забрать его следующим утром из бухты на юге пляжа «Капо-ди-Фено».
— В котором часу?
— В три утра.
— Как ты собирался его вывезти?
— Поль просил оставить на пляже шлюпку и ждать в открытом море.
Габриель обернулся к Келлеру, который вернулся на мостик. Наблюдавший за допросом Англичанин кивнул, мол, на «Капо-ди-Фено» и правда есть удобная бухточка, и описанный Лакруа план выглядит правдоподобным.
— Когда ты прибыл на Корсику? — продолжил Габриель.
— В первом часу ночи.
— Один?
— Да.
— Уверен?
— Да, клянусь.
— В котором часу оставил шлюпку на пляже?
— В два.
— Как вернулся на лодку?
— Пешком, — съязвил Лакруа. — Как Иисус.
Габриель выдернул у него из правого уха серьгу-гвоздь.
— Я же пошутил, — ахнул француз. Из порванной мочки хлестала кровь.
— На твоем месте, — предупредил Габриель, — я бы не шутил о Боге в такой момент. И вообще, всячески старался бы заслужить Его милость.
Габриель снова обернулся к Келлеру — тот наблюдал за ними, сдерживая улыбку. Габриель велел Лакруа описать, как проходило похищение. Оказалось, Поль прибыл, точно как и обещал — ровно в три пополуночи. Спустился по крутому склону на четырехколесном транспорте, включив только габаритные огни. Затем раздался умноженный эхом всплеск — это Поль вышел на лодке в море. И лишь когда он причалил к корме «Лунного танца», Лакруа увидел англичанку.
— Поль привез ее? — уточнил Габриель.
— Да.
— С ним был еще кто-нибудь?
— Нет, он прибыл один.
— Англичанка была в сознании?
— Едва.
— Во что она была одета?
— Платье белое, на голове мешок.
— Лицо ее видел?
— Нет.
— Она была цела? Невредима?
— Колени содраны, царапины на руках. Синяки.
— Ее связали?
— Да, по рукам.
— Спереди? За спиной?
— За спиной.
— Чем ее связали?
— Пластиковым ремнем. Очень профессионально.
— Продолжай.
— Поль уложил ее на койку в кубрике и вколол какое-то снотворное. Потом поднялся ко мне и дал направление.
— Куда он велел плыть?
— В приливный канал, на западе Сент-Мари-де-ла-Мер. Там есть небольшая пристань. Я прежде ею пользовался — место просто идеальное. Поль хорошо подготовился.
Габриель взглянул на Келлера — тот снова кивнул.
— Отправились туда напрямую?
— Нет, — сказал Лакруа. — Иначе причалили бы посреди дня. Сутки мы провели в море, к пристани подошли в одиннадцать вечера.
— Все это время Поль держал девушку в кубрике?
— Один раз вывел на нос, а все остальное время…
— Что?
— Колол ей снотворное.
— Кетамин?
— Я же не врач.
— И то правда.
— Вы спросили — я ответил.
— На берег он ее отвез в шлюпке?
— Нет. Я подвел лодку к пристани. Там машину можно припарковать чуть ли не на пирсе. Вот и Поля ждал мотор, черный «мерс».
— Модель?
— Е-класса.
— Номера?
— Французские.
— Без водителя?
— Нет, их ждали двое: один сидел за рулем, второй стоял снаружи.
— Этого второго ты знаешь?
— Первый раз видел.
— Зато водитель тебе знаком, да, Марсель?
— Да, — подтвердил Лакруа. — За рулем сидел Рене Броссар.
Рене Броссар был пешкой в перспективном криминальном клане с международными связями. Занимался физической работой: выбивал долги, запугивал, охранял. В свободное время подрабатывал вышибалой в ночном клубе близ Старого порта — в основном потому, что ему нравились клиентки. Лакруа знал и его самого, и его телефонный номер.