- Хороший ты человек, об Англии думаешь, себя не жалеешь, отдохнуть бы тебе надо, - атлант вздохнул. - Но отдыхать тебе некогда.
Епископ почувствовал себя неуютно, вроде бы и верные слова, сказаны они были искренним, заботливым тоном, но был в них какой-то подвох, атлант словно издевался над ним.
Подтверждая его мысли, атлант принялся негромко напевать какие-то дикие слова, и епископ замер: а вдруг и правда, они - колдуны, продавшие душу дьяволу, и сейчас его, епископа спасет только защита Господа. Бофорт схватился за распятие, висевшее на груди. Атлант продолжал улыбаться и напевать:
'Лап ту бу ди бу ду дай.
Лап ту бу ди бу ду дай.
Лап ту бу ди бу ду дай. дай дай дай,
Лап ту бу ди бу ду дай.
Лап ту бу ди бу ду дай.
Лап ту бу ди бу ду дай. дай дай дай, Аве!'
- Легат Ринатус, 'Император Атлантиды', это чтобы ты понимал, с кем будешь говорить. Я пришел один, без наших 'пап Атлантских', - на резко изменившееся выражение лица епископа Ринат поспешил пояснить. - Не думай, у нас нет такого отвратительного беспорядка, с которым вы католики разобрались. У нас два папы. Всего два папы. Правительство Атлантиды считает, что честная борьба мнений, споры, допустимы - зато два сановника имеют больше возможностей никогда не допустить умаления Фоминизма.
- Фоминизм, - фыркнул епископ.
- Успокойся. Нас нисколько не волнуют ваши поигрушки и издевательства над исконной верой. Чего стоит только Гвоздь Креста Господня в твоем соборе, епископ, - легат покачал головой и совершенно без насмешки, но с грустью в голосе добавил. - Какой еще гвоздь?
- Из Креста на котором распяли Сына Божьего, - вырвалось у епископа.
- Какой гвоздь, Генри, - повторил более спокойным тоном легат. - Пятый? Седьмой? Десятый? Пятнадцатый? Вы совсем Распятого не уважаете, он же не ежик! Разобрались бы с этим вопросом.
- Мы разобрались, атлант, и это не твоего ума дело, - спокойно и снисходительно посмотрел на него Генри Бофорт.
- Серьезно? Интересные у вас разборки. Ты прав, перейдем к делам моего назначения и ума. Итак, позволь тебе пояснить кое-что. Атлантида захватила Корнуолл. Англия не смогла подтвердить свои права владеть им. Дом Ланкастеров атланты хорошо почистили, эта ветвь Плантагенетов теперь полностью под твоим попечением, Бофорт - будь бережным садовником, одни дети ведь остались в живых. Пришло время заняться домом Йорков. Тем более, мы обещали это покойному Томасу, - легат улыбнулся. - Интересный был человек. Мне понравился.
- Как он умер? Вы прислали только голову Томаса, - глухо проскрипел из своего кресла Генри.
- Он умер как воин. С мечом в руке. Сначала его должны были просто убить. Но... мне он понравился. Мы провели честный поединок. Для памяти и воздаяния почестей и головы его хватит вашему роду. Вернемся к Йоркам. Ты, наверняка, знаешь о недавнем нападении на Торбур. Давай рассмотрим этот вопрос, канцлер. Герцог Йорк решился уничтожить место, которое служит единственным местом связи с Европейскими торговыми домами и другими делегациями.
То есть, с территории Англии приплыли наемники, нанятые англичанами в Англии, чтобы уничтожить торговлю оловом с Европой. То есть, англичане захотели присвоить себе монопольные права на этот товар. Англичане решили наживаться на европейцах - получать свою долю прибыли сверх прибылей, которые имеют 'проклятые колдуны'. Ты понимаешь, что начнется, если мы обнародуем эту версию событий? Никто не любит конкурентов. Европейские компании, скрипя зубами, согласилась принять нового распорядителя торговлей оловом, им нет разницы, кто продает - Англия или Атлантида - наши правила торговли не так уж и плохи, и вовсе не новы. Аукцион - торг с умножением цены, был частью торговли Великого Рима. Аукцион это удобно для многих.
Итак. У нас есть изменник и предатель интересов Англии, который хочет, чтобы против Англии вооружилась некая часть торговых домов всей Европы. Я понятно тебе объясняю?
Епископ и лорд-канцлер коротко кивнул атланту, он рассмотрел уже этот вариант, прискорбный вариант поспешных действий, которые так свойственны воякам. Легат продолжил, и его новые слова заставили Бофорта напрячься:
- Йорки заключали договора с наемниками от лица твоего дома, в костюмах с гербами Ланкастеров. Это старый способ замести следы, подставить под удар соперника - нам сразу это показалось неправильным, недостоверным. Йорки совсем обнаглели. И теперь их надо наказать.
Легат откинулся в кресле. Подумал немного и продолжил:
- Не знаю, обрадует тебя или расстроит тот факт, что ни один атлант не погиб во время спровоцированного Йорками нападения. Но за такой нехороший поступок надо платить. Пять миллионов крон. И мы не волнуем уважаемых европейцев всякими подробностями о глупцах, решивших рискнуть своей головой. Но! Один корабль с наемниками сумел пристать к берегу, они скрывались на территории Корнуолла, до наступления дня смогли немного навредить. Были убиты семнадцать корнуольцев. Это плохо, Генри, очень нехорошо. Это децимация. По нашим правилам десять за душу - итого сто семьдесят англичан. Я бы не стал тебя отвлекать от твоих забот, лорд-канцлер и епископ, но мы встретились по важному делу. Мы готовы взглянуть на децимацию и с другой стороны, по нашим меркам, сто семьдесят простолюдинов - это один с половиной дворянин, точнее, один и семь... частей дворянина. Йорки могут начинать готовить два гроба. Мы уберем одного герцога, и один барон за половинку дворянина сойдет. Лондон мы предупреждаем в твоем лице - это их вина, вина перед короной, перед Атлантидой. К нам без претензий. Не надо злить атлантов. Не надо убивать наших тружеников. Они никому не мешают - роют олово. Они послушные подданные.
- Изменники, - прошипел епископ.
- Еще какие, - согласился с ним Ринат. - Мы этим пройдохам совсем не доверяем. Представляешь, набрались наглости, и пришли к нашему папе, с просьбой: 'Хотим принять Фоминизм, не нравится нам католическая вера!' Мерзкие предатели, совсем слабые духом. Руки у них только крепкие, вот и пусть роют олово и дохнут в Девоншире. Кстати, согласись, неплохо стало получаться - недавно у Дартмура был хороший бой, ваши там неплохо побили корнуольцев. Золото и серебро стало отличной наградой победителям.
- Золото и серебро у корнуольцев, - покачал головой епископ, вот этого он не понимал, не принимал и опасался за спокойствие в Англии.
- Мы справедливо платим за работу. Мы справедливо платим за смерть, - невозмутимо продолжил легат. - Из пяти миллионов марок каждая община погибших от рук наемников при Плиме получит возмещение. Хотя, сказать по чести, там восемь человек не стоят и восьми серебряных пенни, сами нарвались, сами влезли в чужой бой. Вернемся к нашим Йоркам. Бофорт-Ланкастер, атланты знают о вполне нормальном явлении - борьбе за власть у трона. Вопрос деликатный. Мы не знаем всех тонкостей. Я говорю с тобой, не как с епископом Винчестера. Я обращаюсь к лорд-канцлеру Ланкастеру. Возможно, у тебя есть личное мнение, о том, кто именно виноват в этом неприглядном происшествии. Предатель и изменник Англии заслуживает наказания. Двух твоих врагов мы быстро убираем из игры, и продолжаем жить в перемирии и согласии.
Генри Бофорт не был готов к этому разговору, но своих врагов знал отлично. Он сложил ладони вместе и начал похлопывать им негромко. Старый жест, который помогал ему сосредоточиться. Атлант помог ему принять решение:
- Естественно, лорд-канцлер, ни одна живая английская душа, кроме тебя не будет знать о нашем решении по этому вопросу. Сами атланты умеют хранить тайны, это ты знаешь.
- Два Йорка... - задумчиво и негромко произнес Генри, внимательно рассматривая глаза атланта.
- Любых Йорка, согласен с тобой. Нам безразличны ваши титулы, и ваши графства и герцогства нам не нужны. Хватит нам и Корнуолла, мы и так...
- Зачем тогда вы вмешиваетесь в дела Уэльса и Ирландии, - перебил его лорд-канцлер.
- Ты сам ответил на вопрос, - невозмутимо пожал плечами Ринат. - Потому что это Уэльс и Ирландия. Это не Англия. И твою родственницу, шотладнскую королеву, мы тоже не будем беспокоить. Шотландия - для шотландцев.
- Это война, император, - тихо и грустно заметил Бофорт.