Выбрать главу
Со всем, к чему еще любви Лучи Влекутся днесь, меня ты разлучи, Возьми же все, что в юные года Я отдал славе. Будь со мной всегда!.. Во мраке храма — искренней моленья: Сокроюсь я от света и от зренья, Чтоб зреть тебя; от бурных дней Спешу в ночную сень я!..
Перевод Д. В. Щедровицкого

ГИМН БОГУ, МОЕМУ БОГУ, НАПИСАННЫЙ ВО ВРЕМЯ БОЛЕЗНИ[269]

У твоего чертога,[270] у дверей — За ними хор святых псалмы поет — Я стать готовлюсь музыкой твоей. Настрою струны: скоро мой черед… О, что теперь со мной произойдет?..
И вот меня, как карту, расстелив,[271] Врач занят изученьем новых мест, И, вновь открытый отыскав пролив, Он молвит: «Малярия». Ставит крест. Конец. Мне ясен мой маршрут: зюйд-вест,[272]
Я рад в проливах встретить свой закат, Вспять по волнам вернуться не дано, Как связан запад на любой из карт С востоком (я ведь — карты полотно), — Так смерть и воскресенье суть одно.
Но где ж мой дом? Где Тихий океан? Восток роскошный? Иерусалим? Брег Магеллана? Гибралтар? Аньян?[273] Я поплыву туда путем прямым,[274] Где обитали Хам, Яфет и Сим.[275]
Голгофа — там, где рай шумел земной, Распятье — где Адам сорвал свой плод…[276] Так два Адама[277] встретились со мной: От первого — на лбу горячий пот, Второй — пусть кровью душу мне спасет…
Прими меня — в сей красной пелене,[278] Нимб, вместо терний, дай мне обрести. Как пастырю, внимали люди мне, Теперь, моя душа, сама вмести: «Бог низвергает, чтобы вознести!..»[279]
Перевод Д. В. Щедровицкого

ГИМН БОГУ-ОТЦУ[280]

Простишь ли грех, в котором я зачат?[281] Он тоже мой, хоть до меня свершен, — И те грехи, что я творил стократ И днесь творю, печалью сокрушен? Простил?.. И все ж я в большем виноват И не прощен!
Простишь ли грех, которым те грешат, Кто мною был когда-то совращен? И грех, что я отринул год назад, Хоть был десятки лет им обольщен, Простил?.. И все ж я в большем виноват И не прощен!
Мой грех — сомненье: в час, когда призвать Меня решишь, я буду ли спасен? Клянись, что Сын твой будет мне сиять В мой смертный миг, как днесь сияет Он! Раз Ты поклялся, я не виноват, И я прощен!..
Перевод Д. В. Щедровицкого

Бен Джонсон{2}

ПРИГЛАШЕНИЕ ДРУГА НА УЖИН[282]

Любезный сэр, прошу вас вечерком Пожаловать в мой небогатый дом: Надеюсь, я достоин вас. К тому же Облагородите вы скромный ужин И тех моих гостей, чье положенье Иначе не заслужит уваженья. Сэр, ждет вас замечательный прием: Беседе — не еде — царить на нем. И все же вас, надеюсь, усладят Мои оливки, каперсы, салат, Баранина на блюде расписном, Цыпленок (если купим), а потом Пойдут лимоны, винный соус в чаше И кролик, коль позволят средства наши. Хотя и мало нынче дичи, но Для нас ее добудут все равно. И если небеса не упадут, Нас неземные наслажденья ждут. Чтоб вас завлечь, есть у меня капкан: Вальдшнеп, и куропатка, и фазан, И веретенник наш украсят стол… Затем хочу, чтоб мой слуга пришел И нам прочел Вергилия[283] творенья, А также наши с вами сочиненья, Чтоб пищу дать по вкусу и умам. А после… После предложу я вам, Нет, не стихи уже, а всевозможные, Вкуснее всех моих стихов, пирожные, И добрый сыр, и яблоки, и груши… Но более всего согреет душу Канарского вина хмельной бокал, Которое в «Русалке» я достал:[284] Его и сам Гораций[285] пил когда-то, Чьи детища мы ценим больше злата. Табак, нектар иль вдохновенья взрывы — Все воспою… за исключеньем пива. К вам не придут ни Пуули, ни Пэрет,[286] Мы будем пить, но муза нас умерит. Вино не превратит в злодеев нас. Невинны будем мы в прощальный час, Как и при встрече. И давайте с вами Печальных слов под лунными лучами Не говорить, чтоб не спугнуть свободу, И пусть наш пир вершится до восхода.
вернуться

269

И. Уолтон, первый биограф поэта, утверждал, что Донн написал этот гимн перед смертью, но современные исследователи склоняются к мысли о том, что поэт сочинил его во время тяжелой болезни в декабре 1623 г.

вернуться

270

У твоего чертога… — Имеется в виду райский чертог, где согласно средневековым представлениям души праведных воспевают хвалу богу.

вернуться

271

…как карту, расстелив… — Здесь и далее Донн обыгрывает две темы: традиционную для средневековья тему странствования («хождения») душ по загробному царству и тему новую — великих географических открытий эпохи Ренессанса.

вернуться

272

Мне ясен мой маршрут: зюйд-вест. — В мифологии античности и в представлениях средневековья Запад — традиционное местопребывание душ умерших.

вернуться

273

Аньян — по мнению комментаторов, Берингов пролив.

вернуться

274

…поплыву туда путем прямым… — Согласно средневековым географическим представлениям святая земля находилась в центре мира, где сходились все водные пути.

вернуться

275

…Хам, Яфет и Сим. — Согласно Библии сыновья Ноя, между которыми был разделен мир. Хам получил Африку, Яфет — Европу, Сим — Азию.

вернуться

276

Голгофа — там, где… Адам сорвал свой плод… — Считалось, что Иисус Христос распят на том самом месте, где некогда был похоронен Адам.

вернуться

277

…два Адама… — Иисуса Христа называли новым (или вторым) Адамом.

вернуться

278

…в сей красной пелене… — Поэт говорит о мучающем его жаре.

вернуться

279

«Бог низвергает, чтобы вознести!..» — цитата из латинского перевода Библии (Псалтирь, СХII, 7–8).

вернуться

280

По всей видимости, Донн написал это стихотворение во время тяжелой болезни в 1623 г.

вернуться

281

…грех, в котором я зачат? — Имеется в виду первородный грех.

вернуться

282

Впервые напечатано в «Эпиграммах». При сочинении этого стихотворения Джонсон опирался на эпиграммы Марциала. Приводим одну из них (V, 78):

Если скучно тебе обедать дома, У меня голодать, Тораний, можешь. Если пьешь пред едой, закусок вдоволь: И дешевый латук, и лук пахучий, И соленый тунец в крошеных яйцах. Предложу я потом (сожжешь ты пальцы) И капусты зеленой в черной плошке, Что я только что снял со свежей грядки, И колбасок, лежащих в белой каше, И бобов желтоватых с ветчиною. На десерт подадут, коль хочешь знать ты, Виноград тебе вяленый и груши, Что известны под именем сирийских, И Неаполя мудрого каштаны, Что на угольях медленно пекутся; А вино станет славным, как ты выпьешь. Если же после всего, как то бывает, Снова Вакх на еду тебя потянет, То помогут отборные маслины, Свежесобранные с пиценских веток, И горячий горох с лупином теплым. Небогат наш обед (кто станет спорить?), Но ни льстить самому, ни слушать лести Здесь не надо: лежи себе с улыбкой. Здесь не будет хозяев с толстым свитком, Ни гадесских девчонок непристойных, Что, похабными бедрами виляя, Похотливо трясут их ловкой дрожью. Но — что ни надоедно, ни противно — Кондил-крошка на флейте нам сыграет. Вот обед наш. За Клавдией ты сядешь: Ведь желанней ее у нас не встретишь. Перевод Ф. Петровского
вернуться

283

Публий Вергилий Марон (70–19 гг. до н. э.) — знаменитый римский поэт, автор «Энеиды».

вернуться

284

…в «Русалке» я достал… — «Русалка» — таверна в Лондоне, где собирались поэты и драматурги и где, по воспоминаниям мемуаристов, Джонсон вступал в дискуссии с Шекспиром.

вернуться

285

Квинт Гораций Флакк (65-8 гг. до н. э.) — римский поэт.

вернуться

286

…ни Пуули, ни Пэрет… — Комментаторы считают, что Джонсон имеет в виду определенных лиц. Некто Роберт Пуули был известен как осведомитель; скорее всего и Пэрет занимался тем же.