Только в том, кто ум имеет,
Кто не может быть беспечным,
Кто, любя, понять умеет,
Пламя чувства будет вечным.
Коль такого нет у нас —
Презираю прелесть глаз.
Селья, слезы зря не лей —
Нет к былому возвращенья.
Вижу я в душе твоей
Только гордость и презренье.
Но и я, коль хочешь знать.
Научился презирать.
Рок велит: в отмщенье ей
К ней любовь свою убей.
ЗЕРКАЛО
Сей льстец-предмет, где образ твой —
Лишь тень красы твоей живой,
Был прежде слез моих рекой.
Но ты была так холодна,
Что заморозила до дна
Поток, где ты отражена.
Себе в глаза глядеть не надо:
В них столько спеси, столько хлада,
Что можно умереть от взгляда.
Боюсь, разбудит образ твой
В тебе любовь к себе самой,
И станешь ты — соперник мой.
Взгляни, как бледен я лицом:
Твой лик прелестный виден в нем
И взор, чей холод жжет огнем.
Уйми мороз. Пришел черед!
Чуть-чуть любви, и этот лед
Потоком счастья потечет.
ПРЕКРАСНАЯ ВОЗЛЮБЛЕННАЯ
Хвалилось солнце в полдень чистый
Красой лучистой,
Но вышла ты,
И от досады с высоты
Оно сползло,
Скрыв потемневшее чело,
Ведь ты всецело
Его красу затмить сумела.
Ночная мгла кругом царила,
Но ты лицо свое открыла,
И тьма исчезла, и тотчас
Сиянье озарило нас.
Вот так равно ты гонишь прочь
И тьму, и свет, и день, и ночь.
ВОЗЛЮБЛЕННОЙ, С КОТОРОЙ МЫ В РАЗЛУКЕ[437]
Хоть ты и силою почти
Меня заставила уйти,
Хоть я с тобой в разлуке, но
Тебя забыть мне не дано.
Живу тобой, дышу тобой,
Лишь ты одна владеешь мной.
Хоть наши бренные тела
Судьба далеко развела,
Дай нашим душам слиться вновь
В той сфере, где царит любовь.
Давай сплетем венок такой,
Какой не видел мир людской.
Пусть будет сладко нам вдвойне,
Пусть наши мысли в вышине
Сплетутся меж собою туго,
Чтоб понимали мы друг друга.
Пока же души будут там
Вкушать нежнейший фимиам
(Какой неведом, по всему,
Здесь — в этой жизни — никому),
Дай разглядеть нам с тех высот
Тела, в которых боль живет,
Позволь увидеть, как в тоске
И друг от друга вдалеке
Они бредут, мечтой объяты
Соединиться, как когда-то.
Дай с радостью внизу, под нами,
Узреть войны любовной пламя,
Которое давным-давно
В телах обоих зажжено.
Из рая мы уйдем вдвоем
И спустимся в земной наш дом,
Коль души и тела опять
Друг друга смогут отыскать.
В ЗАЩИТУ ВЕЧНОЙ ЛЮБВИ
Не тех бы я влюбленными нарек,
Чей фитилек
Дрожит и тлеет,
Едва лишь расставанием повеет;
Не тех, кто как бумага: вспыхнул раз —
И вмиг погас;
Но самых стойких — тех, кому по силам
Весь век любить с неугасимым пылом.
Живительный огонь в груди моей
Куда сильней
Сей плоти бренной:
Истлеет тело, но любовь нетленна!
Как за свечою, я сойду за ней
В страну теней;
И самый прах мой, в урну заключенный,
Затеплится лампадою бессонной.
МУХА, ВЛЕТЕВШАЯ В ГЛАЗ МОЕЙ ВОЗЛЮБЛЕННОЙ[438]
Под солнцем ярким день-деньской
Летала мушка над листвой,
Но вот, заметив Сельи взор,
Она узрела в нем костер.
Он озарил малютку так,
Как солнце озаряет мрак.
Влюбившись, мушка в самом деле
Решила добиваться Сельи.
Страдая от сердечных мук,
Она вокруг прелестных рук
Кружилась, аромат вдыхая,
И превратилась в птицу рая.
Затем, уже войдя в экстаз,
Влетела Селье прямо в глаз.
И сразу мушку опалило,
Прозрачной влагою залило.
Как Фаэтон[439] с небесной кручи,
Она слезой жемчужной, жгучей
По щечке Сельи вниз скатилась
И в серый пепел обратилась.
Так может стать для мушки страстной
Опасным даже взгляд прекрасный!
СМЕЛОСТЬ В ЛЮБВИ
Рассвет-тихоня ждет напрасно,
Упав на мир дождем косым,
Любви настурции прекрасной.
Не расцветет она пред ним.
Но, если луч звезды дневной
Ворвется пылко в мир земной,
Цветок прелестный в тот же миг
Откроет солнцу чистый лик.
Будь смелым, мальчик мой влюбленный,
На свет печали не яви.
Не то от Сельи непреклонной
Ты будешь тщетно ждать любви.
Но если речи твои жарки,
А клятвы горячи и ярки,
Тебя красотка сей же час
Одарит лаской жгучих глаз.
вернуться
437
В этом стихотворении Кэрью также обыгрывает знакомые по лирике Донна мотивы (см. «Экстаз», «Прощание, возбраняющее печаль» и комм. к ним).
вернуться
438
Кэрью обращается здесь к весьма популярной в лирике эпохи Возрождения и XVII в. теме, которую Донн, например, разрабатывал в «Блохе».
вернуться
439
Фаэтон — в античной мифологии сын Гелиоса, бога солнца. Отец разрешил ему совершить путешествие по небу на своей огненной колеснице, но Фаэтон не вправился со строптивыми конями. Колесница приблизилась к земле и могла бы выжечь ее. Чтобы спасти землю, Зевс был вынужден убить Фаэтона молнией,