Лорд Чарнок уже покинул палубу и направлялся по коридору к своей каюте, когда услышал женский крик.
Поначалу он даже решил, что ему просто послышалось, но тут крик повторился. Осматриваясь, лорд Чарнок пытался понять, откуда доносились крики, — и понял, что стоит у двери в кают-компанию. Оттуда послышался возмущенный женский голос:
— Уходите! Оставьте меня… в покое!
— А вот этого я делать не собираюсь, красотка!
Когда мужчина произнес эти нахальные слова, лорд Чарнок сразу же вспомнил, что уже слышал этот голос — накануне вечером, за обедом. Тогда он не мог не услышать громогласного пьяного тоста, и только когда женщина, к которой он был обращен, поспешно выбежала из салона, лорд Чарнок понял, что это была юная племянница графини.
Тогда ему подумалось было, что надо что-то предпринять, чтобы осадить наглеца, но, когда девушка так стремительно исчезла, он решил, что благоразумнее будет сделать вид, будто ничего не видел. Теперь, однако, лорд Чарнок не собирался остаться в стороне, когда в его присутствии оскорбляют женщину, решительно открыл дверь кают-компании и вошел внутрь.
С первого взгляда стало понятно, что там происходило.
Полина стояла у книжного шкафа, пытаясь вырваться из объятий мужчины, который накануне пил за ее здоровье. Тот явно пытался ее целовать.
Шум от открытой лордом Чарноком двери заставил его повернуть голову — и в эту минуту Полина высвободилась и метнулась к противоположной стене.
— Пожалуйста… остановите его! — испуганно умоляла она лорда Чарнока. — Пожалуйста, не позволяйте ему… прикасаться ко мне!
Лорд Чарнок устремил на распоясавшегося пассажира такой взгляд, который заставил бы опомниться даже человека одного с ним общественного положения.
— Убирайтесь отсюда! — приказал он голосом, прозвучавшим резко, как удар кнута. — Я сообщу о вашем поведении капитану и порекомендую ему, чтобы вас не выпускали из каюты до конца плавания!
Адамсон открыл было рот, собираясь что-то сказать, но сразу же передумал и вышел из кабинета. Проходя мимо лорда Чарнока, он даже не посмел на него посмотреть.
Только когда за наглецом закрылась дверь, все еще не переставшая дрожать Полина сказала:
— Спасибо вам!.. Спасибо… Он… очень меня напугал.
— Присядьте на минуту, — предложил лорд Чарнок, — и успокойтесь. Больше ничто вам не угрожает.
Полине показалось, что если она сейчас же не сядет, то ноги откажутся ее держать, так что она рада была подчиниться.
Лорд Чарнок сел рядом с ней и спросил:
— Почему вас не сопровождает горничная? Ведь вы же не путешествуете совсем одна?
— Я… я совсем одна.
Встретив его удивленный взгляд, она поспешила объяснить:
— Все… устраивалось через русское посольство… И… наверное… тетя Кэтлин решила… как и я… что они… кого-то со мной отправят.
Лорд Чарнок подумал, что это казалось бы разумным предположением, но графиня либо не потрудилась осведомиться относительно распоряжений, либо — что казалось ему более вероятным — просто поскупилась на то, чтобы оплатить проезд горничной. Вслух же он сказал:
— Вы явно слишком молоды, чтобы путешествовать без сопровождающих.
Он чуть было не добавил «и слишком хороши собой», но удержался, понимая, что еще сильнее испугал бы Полину.
— Было глупо… выходить из каюты… после того, как он так себя вел… вчера вечером, — чуть слышно проговорила Полина, запинаясь от волнения. — Но помощник капитана убедил меня, что такое… больше не повторится.
— Боюсь, что подобное могло бы произойти с вами, на каком бы корабле вы ни плыли. Все дело в том, что вы путешествуете одна, — проговорил лорд Чарнок.
Полине показалось, что он укоряет ее за легкомысленное поведение. Ей нечего было сказать в ответ, так что она только понурилась, словно школьница, получающая выговор от классной дамы.
После недолгого молчания лорд Чарнок спросил:
— Позвольте спросить, зачем вы едете в Россию?
— Тетя Кэтлин… устроила меня… к княгине Волконской, — нехотя проговорила девушка.
— В каком качестве?
— Она говорила довольно… неопределенно… но, насколько я поняла, мне… предстоит… учить детей говорить… по-английски.
— И вам хотелось бы этим заниматься?
Ответ последовал очень не сразу. Потом, будучи не в силах скрывать правду, Полина призналась:
— Я… никогда не думала… что мне понадобится этим заниматься… Но мои родители умерли… и тетя Кэтлин стала… моей опекуншей.
Она сказала это очень просто — и необходимости в дальнейших объяснениях не было. Лорд Чарнок прекрасно понимал, что графиня Ротбери не пожелала вывозить в свет взрослую племянницу — а тем более такую красивую. Он по возможности старался не прислушиваться к сплетням, однако надо было быть глухим — или совсем не бывать в свете, — чтобы не знать, что все общество обсуждает подробности любовной связи между графиней и лордом Меррихью. Особенно много разговоров об этом шло в клубах, где собирались обычно джентльмены.
Лорду Чарноку Гарри Меррихью был симпатичен, но он прекрасно знал, что этот повеса увлекается каждой красивой женщиной, с которой только встречается. Поэтому он нисколько не сомневался в том, что у графини была сугубо личная — и очень важная для нее — причина постараться как можно скорее удалить Полину из Лондона.
— А вам когда-нибудь хотелось побывать в России? — спросил он у девушки.
— Этой страны не было в числе тех… которые мы с папой мечтали увидеть, — ответила Полина. — Но тетя Кэтлин решила… что она — самая подходящая, потому что у меня была русская крестная мать и имя мне дали русское — в ее честь.
— И что же это за имя?
— Полина.
Лорд Чарнок снова подумал о том, что на самом деле выбор графини был основан на том, что Россия отстоит от Англии гораздо дальше, чем другие страны Европы.
— Я не сомневаюсь, что, когда вы привыкнете к жизни в России, вы найдете там немало интересного, — ободряюще сказал он.
— Я… очень на это надеюсь, — чуть слышно отозвалась Полина. — Вот почему… я пыталась… найти какую-нибудь книгу об этой стране. Она посмотрела в сторону книжных шкафов, словно объясняя лорду Чарноку, почему она вообще оказалась в этом салоне.
— Сомневаюсь, чтобы здесь могло оказаться что-то хоть немного интересное, — презрительно сказал лорд Чарнок. — Но у меня в каюте есть кое-какие книги. Я распоряжусь, чтобы мой камердинер вам их принес. Я уверен, что вы найдете их очень содержательными — хотя слог у них немного тяжеловат.
Полина улыбнулась, и испуганное выражение сошло с ее лица. Лорд Чарнок заметил, что у нее почти прошла дрожь, из-за которой совсем недавно она едва могла держаться на ногах.
— Для меня тяжелых книг не существует, — сказала она. — И я очень вам благодарна за предложение одолжить мне ваши книги. Если у вас есть какая-нибудь, где рассказывалось бы о политике и дипломатии, то я предпочла бы именно ее.
Лорд Чарнок несколько высокомерно поднял брови:
— О политике? — переспросил он.
— Папа рассказывал мне о том, как Пруссия оккупировала Польшу, и про конфликт с Турцией, который случился три года назад. Я тогда еще подумала: до чего умен лорд Пальмерстон!
— Да, вы не ошиблись, — согласился лорд Чарнок.
Он был очень удивлен тому, что Полина интересуется подобными вещами. Согласно его опыту, женщины — особенно хорошенькие — считали политику вещью скучной. Однако он не был намерен обсуждать серьезные вещи с молоденькой девицей, которая могла бы потом повторять его слова, выдавая за свои, да еще к тому же исказить их, поэтому поднялся и сказал: